— Заметано, — стукнул по столу Рон и принялся уплетать обед.
— Рон тебе ничего не наговорил? — спросил Саша, когда они с Гермионой поднимались в библиотеку.
— Ну, наговорил, конечно, — вздохнула Гермиона. — В то время, как организаторы Турнира говорят о налаживании международных связей, Рон уперся рогом и считает, что я предаю Хогвартс тем, что общаюсь с Виктором.
— Большей глупости я в жизни не слышал, — фыркнул Саша. — Серьезно, птиц, он идиот. Не воспринимай его всерьез.
— Даже не думала, — проговорила Грейнджер и улыбнулась, увидев на другом конце коридора Крама.
— Ну, думаю, после бала вам не надо прятаться, — усмехнулся Саша. — Беги к кавалеру.
Грейнджер помахала рукой и чуть ускорила шаг. Крам тоже ускорил шаг и, когда они сошлись, обнял Гермиону. Саша смотрел на них и чувствовал щемящую тоску в сердце. С тяжелыми мыслями он вошел в библиотеку, уселся за конторку и достал подшивку газет.
— Виктор изучает справочники, а я пока помогу тебе, — Грейнджер уселась справа от него.
— Слушай, есть один разговор, — тихо проговорил Саша. — Но это не для библиотеки.
— Ты уверен, что ты сможешь сидеть и разбирать газеты? Или этот разговор важнее?
— Для меня — да, — прищурился Саша. — Но по сравнению с мировой революцией… Хотя, по сравнению с мировой революцией мы два четырнадцатилетних школьника, которые ничего не докажут.
— Но ведь факты…
— Птичка, напряги мозг, — Саша закатил глаза. — На первом курсе вы с Роном спасали дракона Хагрида. Чем это обернулось, помнишь? Кажется, наказанием. На втором курсе я мозоль на языке натер, доказывая директору, что всех надо эвакуировать, но никто и бровью не повел, хотя директор немного в курсе того, что меня надо немного слушать. В прошлом году никто не верил нам, пока мы не притащили Петтигрю собственной персоной под нос Министру.
— Но Гарри, — неуверенно протянула Гермиона.
— Птиц, один раз — случайность, два — совпадение, три — уже статистика. Нам никто не верит и не поверит, пока мы не притащим Барти-младшего за шкирку под нос Фаджу. Желательно, в комплекте со старшим, потому что мне кажется, он приложил руку к побегу сыночка.
— Ты прав, — Гермиона вздохнула. — И что нам делать?
— Рыть под Краучей и молчать в тряпочку, — отрезал Саша. — А теперь пойдем, пожалуйста, на пятый этаж, я безумно хочу кофе и выговориться.
— Хорошо, конечно, — Гермиона выглядела слегка огорошенной, но все же поднялась со своего места и последовала за Сашей к выходу из библиотеки.
Чайник с металлическим лязгом грохнулся на стол — Саша решил, что нечего брать горячий металл руками, если есть заклинание левитации — затем чуть поднялся, и кипяток полился в чашку.
— Тебе? — спросил Саша, пожалуй, слишком грубо для человека, который хотел поговорить по душам, но Грейнджер, похоже, этого не замечала.
— Да, спасибо.
Он придвинул к ней одну чашку, сам взял свою и глубоко вдохнул, одновременно наслаждаясь ароматом напитка и готовясь выплеснуть то, что клокотало в его душе с того момента, как он пригласил Джинни.
— В общем, Грейнджер. Ты уж прости, но говорить об этом я могу только с тобой. Ну еще, может быть, с Дамблдором, но его вряд ли заботят мои дела сердечные. Как ты заметила, его вообще мало что заботит, кроме его великих планов и дел.
— Ты о том, что было в твоей, ну, старой жизни?
— Да, — Саша отхлебнул кофе и скривился. Естественно, он забыл сахар. Но несладкий кофе был мелочью на фоне его терзаний.
— Ты говоришь, что еще Грюм, — осторожно напомнила Грейнджер.
— Ох, птиц, точно! Как же я не сообразил! Пойду с Грюмом о девушках посудачу, терять-то нечего! Мало он меня ненавидит непонятно за что.
— Прости, — Грейнджер сникла.
— Короче. Беда такая: в моей старой жизни у меня была девушка. Все было серьезно. Мы жили вместе. Мы собирались пожениться. А теперь я попадаю из-за чьей-то дурацкой шутки в тело этого долбанного Гарри Поттера, знакомлюсь с Джинни, и — Грейнджер, ты не поверишь — она мне нравится. И вот весь этот расклад мне нихрена не нравится. Я люблю свою невесту. Я хочу к ней вернуться. Но какого хрена мне нравится Джинни? И как мне себя вести теперь, после этого драного бала? Она-то думает, что все в порядке, что я Гарри. А я нихрена не Гарри и меня это дико бесит.
Гермиона смотрела на Сашу круглыми от удивления глазами.
— Ох, ну, — она поставила чашку на стол и схватилась за голову. — Это все очень, очень сложно и я действительно не знаю, как себя вести в этой ситуации. Ты прав, но ведь Джинни будет больно, если ты ее оттолкнешь сейчас, тем более, что ты два с половиной года вел себя, как ее добрый друг, почти как брат.
— Почти как ее парень, Грейнджер. Учись называть вещи своими именами.
— Но ведь в твоем мире вся наша история — просто книга. И твоя настоящая девушка ни за что не узнает, что на самом деле Гарри — это ты.
— Двойная мораль, птиц, — бросил Саша. — Мы должны поступать по совести, но если никто не узнает, можем и приврать, так, что ли? Мне это не нравится.
— Слушай, а ты не помнишь, были ли Гарри из вашей истории и Джинни вместе? И как твоя невеста к этому относилась?
— О, ну уж это-то я помню, — Саша возвел взгляд к потолку. — Постоянно возмущалась, когда этот чертов Поттер пытался завести отношения с другими девчонками.
— Ну вот! Видишь, — Гермиона победно вскинула в воздух кулак. — Значит, твоя невеста наоборот, будет только рада, если Гарри — то есть, ты — начнет отношения с Джинни пораньше, минуя стадию других девочек.
— Да мне вообще было побоку на отношения, птиц, — Саша устало вздохнул. — И дальше было бы побоку, если бы я не чувствовал себя последней дрянью с самого утра.
— Ох, — Гермиона мягко улыбнулась, — ты очень хороший человек. И очень совестливый.
— Да ладно? — перебил ее Саша. — А кто говорил, что я злой и желчный тип?
— Ты пытаешься таким казаться, потому что когда-то в твоей прошлой жизни добро не обернулось для тебя ничем хорошим.
Саша нахмурился, вспоминая всех псевдодрузей, которые заняли денег и канули в Лету, всех, кому он помогал и кто потом выставил его крайним, всех к кому он был добр и кто ответил ему подлостью.
— Да, птиц, от добра добра не ищут, — пробормотал он.
— Но не здесь. В твоем мире — да, но не здесь.
— Везде, птиц. Везде так. Тебе повезло, что ты еще не встречалась с примерами.
— Не стану спорить, — Грейнджер покачала головой, и Саше показалось, что она слишком уж мудра для своих пятнадцати лет. — А по поводу Джинни скажу вот что: ты сейчас проживаешь жизнь Гарри так что, как ни крути, отношений ему не миновать. И тебе вместе с ним.
И что самое удивительное — Саша был с ней согласен.
В библиотеку все же пришлось вернуться. Саша воздал хвалу Гермионе и ее феноменальной памяти — она с первого раза умудрилась схватить нужную подшивку газет со стеллажа. Перевернув два или три листа, Саша чуть не закричал от радости.
— Вот оно, птиц, — толкнул он локтем Гермиону, и они вместе склонились над газетой.
«Дамблдор поручился за Северуса Тобиаса Снейпа.
Вчера, на разбирательстве дела о причастности Северуса Снейпа к деяниям так называемых Пожирателей Смерти, Альбус Дамблдор сделал громкое заявление.
— Северус был нашим двойным агентом, — сообщил Дамблдор. — Он поставлял информацию о планах Пожирателей в Орден Феникса, и кто знает, насколько больше жертв мы бы понесли, если бы не он.
В связи с этим Северуса Снейпа оправдали большинством голосов в зале суда. Р. Скитер».
— Да ладно, — удивился Саша, дочитав до конца. — Она уже тогда кропала свои статейки? Что-то мелковато для нее.
—Наверное, еще перо не наточила, — усмехнулась Гермиона. На газетную подшивку упал маленький жук, и она смахнула его на пол.
— Раздавить надо было, — поморщился Саша и глянул под ноги. — Вот зараза мелкая, уполз. Надо сказать мадам Пинс, пусть побрызгает тут чем-то.
— Как у вас дела? — за спинами раздался голос Крама. — Бьетесь над вторым туром?