Иначе сложились дела на северо-западной границе. Немецкие крестоносцы готовили решительное вторжение в Русь. Особая опасность заключалась в том, что на этот раз к походу была привлечена Швеция. Шведские феодалы первыми двинулись в наступление.
Русско-шведские противоречия возникли не вдруг; они, как мы видели, ясно обнаружились ещё в XII в. Невская битва была лишь одним из важнейших этапов ожесточённой борьбы между Новгородской Русью и Швецией в восточной Прибалтике.
По-видимому, в эти годы новгородское правительство приняло какие-то меры для восстановления своих позиций в землях еми и суми. Такой вывод позволяет сделать содержание буллы (послания) папы Григория IX, отправленной им 9 декабря 1237 г. главе шведской церкви архиепископу Упсальскому. «Как сообщают дошедшие до нас ваши письма, — писал папа, — народ, называемый тавастами (т. е. финны. — В.П.), который когда-то большим трудом и заботами вашими и ваших предшественников был обращён в католическую веру, ныне стараниями врагов креста — своих близких соседей (т. е. русских. — В.П.) снова обращён к заблуждению старой веры и вместе с некоторыми варварами, и с помощью дьявола совершенно уничтожает молодое насаждение церкви божией в Тавастии».
Григорий IX призывал шведских феодалов с оружием в руках выступить против финнов, чтобы в этих трудных условиях «с тем большей охотой поднялись бы мужи богобоязненные (так именует папа шведских феодальных захватчиков. — В.П.) против наступающих отступников и варваров… поручаем братству вашему апостолическим посланием: где бы только в означенном государстве (т. е. Швеции. — В.П.) или соседних островах ни находились католические мужи, чтобы они против этих отступников и варваров подняли знамя креста и их силой и мужеством изгнали по побуждению благодетельного учения».
Из этой буллы следует, что неудачи шведских феодалов в земле финнов объясняются вмешательством русских. Причём неудачи эти были настолько велики, что папская курия в целях поддержки шведских крестоносцев провозгласила крестовый поход и против финнов и против русских. Как видим, положение было здесь сходно с тем, что мы наблюдали в земле лэттов и эстов. Можно думать, что папская булла, поскольку она основана была на информации из Швеции, правильно передаёт сложившееся при королевском дворе убеждение, что шведские позиции в земле финнов и в заливе не могут быть упрочены до тех пор, пока не будет подчинена не только земля еми, но и сама Новгородская Русь. Что вообще положение шведов в финской земле было не из лёгких, можно заключить и из того, что в 40-х годах XIII в. сам престарелый епископ Томас «из страха перед русскими и карелами» оставил свой пост и отправился доживать свои дни на остров Готланд.
Следовательно, папская курия участвовала в подготовке наступления на Русь не только с запада, где она содействовала в том же 1237 г. объединению сил ливонских, прусских и датских крестоносцев, но и с севера, поддерживая организацию крупного наступления шведских феодалов. Шведское правительство решило направить экспедицию не столько против еми, сколько против Новгородской Руси. Целью похода был захват Невы и Ладоги, а в случае полной удачи — Новгорода и всей Новгородской земли. Захватом Невы и Ладоги сразу достигались две цели: во-первых, земли финских племён отрезались от Руси, а лишённые русской поддержки, они гораздо легче могли стать добычей шведских феодалов; во-вторых, с захватом Невы в руки Швеции переходил единственный для Новгорода (и для всей Руси) выход к Балтийскому морю, т. е. вся внешняя торговля Руси на северо-западе поступала бы под шведский контроль.
Едва ли можно сомневаться в том, что выступление Швеции было согласовано с действиями ливонских крестоносцев, которые в том же 1240 г. предприняли наступление на Изборск и Псков, причём не как обычно зимой, а летом. Косвенным подтверждением этого соглашения является сообщение «Жития» князя Александра о том, что шведский король решил выступить лишь после того, как «слышав» об Александре Ярославиче от немецких крестоносцев.
Для похода на Русь шведское правительство короля Эриха «Картавого», ярла (князя) Ульфа Фаси[12] и зятя короля Биргера выделило значительное войско. Охотников поживиться русскими землями, не разоренными татаро-монголами, нашлось немало: шли шведские духовные и светские рыцари-феодалы, искавшие в грабительском походе, земель и средств поправить свои дела; шли крестоносцы-рыцари — профессионалы, искавшие богатства и славы; шли, наконец, просто отбросы общества — знатные нищие, спешившие туда, где, казалось, можно было поживиться без особого риска. Грабительский смысл похода прикрывался разговорами о необходимости распространить среди русских «истинное христианство» — католицизм.
12
Что ярлом был не Биргер, а Ульф Фаси, нам указано И. П. Шаскольским, за что приносим ему благодарность.