Всё это пагубно отражалось и на внешнеполитическом положении Руси, вызывая на западе, в частности у папской курии, стремление, подняв шум о крестовом походе европейских стран против татар, договориться с последними за счёт русских интересов. В создавшихся условиях владимирским князьям было нелегко найти правильную политическую линию взаимоотношений с восточными победителями и западными захватчиками, нелегко было и найти средства преодолеть внутреннюю путаницу междукняжеских союзов; это было тем более затруднительно, что подчинение русских земель татаро-монголами началось с Владимиро-Суздальской Руси.
Князь Ярослав Всеволодович, став во главе Владимиро-Суздальской Руси (1239) после ухода из неё татаро-монгольских войск, прежде всего поспешил принять меры к восстановлению расстроенного татарским нашествием аппарата великокняжеской государственной власти, к восстановлению действовавшего законодательства, охранявшего интересы светских и духовных феодалов, их власть над зависимым крестьянством.
Как говорит летопись, по возвращении во Владимир он «поча ряды рядити», «судити людем (т. е. светским лицам)… в правду, а нищим (т. е. духовным лицам)… — в суд», т. е. восстановил действие светских («Русская Правда») и духовных («Суд») феодальных законов. К сожалению, характер источников по истории Северо-Восточной Руси данного периода не позволяет подробно раскрыть этих мероприятий.
В 1243 г. Батый вызвал к себе из Руси князя Ярослава Всеволодовича, который не решился ответить хану отказом. Вместе со своими «мужами», т. е. боярами, он двинулся в ханскую ставку, а сына Константина отправил с дарами к великому хану в Каракорум. Батый, как говорит владимирский придворный летописец, оказал Ярославу «великую честь»: он назначил его великим князем всей Руси, передав, в частности, в его ведение и южную Русь — Киевщину, где в разорённом Киеве был посажен княжеский воевода — Дмитр Ейкович.
Ярослав Всеволодович, в качестве крупного ханского вассала, приобрёл большой вес при золотоордынском дворе. Другие претенденты на южную Русь — черниговские князья Михаил Всеволодович и Андрей Мстиславич — были вызваны в Сарай и убиты (1246 г.), а князь галицко-волынский Даниил Романович лишь за большую дань и ценой отказа от Киевщины и Болоховщины добился того, что хан признал его своим «мирником». В придворной летописи князя Даниила этот результат был оценён как «злая честь».
Однако положение самого владимирского князя Ярослава оказывалось непрочным, ибо в великоханской ставке были недовольны назначением его великим князем.
В Каракоруме хотели иметь собственного ставленника на Руси. При дворе великого хана Гуюка скрыто действовала придворная партия великой ханши Огуль-Гамиш и ханши Туракины, которые, отражая взгляды определённой части знати, не доверяли золотоордынскому хану Батыю. В 1246 г. ханша добилась того, что князь Ярослав Всеволодович был отправлен из Сарая в Каракорум на великоханское утверждение, и в том же году князь Ярослав с большой свитой отбыл в далёкий Каракорум; добраться туда было нелегко, и в пути люди из свиты князя в большом количестве умерли.
При дворе великого хана князь Ярослав, по свидетельству современника, папского посла Иоанна Плано-Карпини, не получил «никакого должного почёта». Здесь уже было решено убить князя, «чтобы свободнее и окончательнее завладеть его землёй». Известие о готовящемся убийстве достигло Руси, в связи с чем жена князя Феодосия Игоревна и хан Батый отрядили в Каракорум своего гонца Угнея, но он опоздал. Отец Александра Невского был отравлен и умер 20 сентября 1246 г. Убийство Ярослава, крупного государственного деятеля того времени, вызвало широкий отклик и возмущение на Руси; даже в летописи враждебного Ярославу князя Даниила Романовича галицко-волынского высказано резкое осуждение по адресу татар, которые владимирского князя «зельем умориша».
Отравив старого князя, ханша Туракина, по словам Плано-Карпини, «поспешно отправила послов» к Александру Ярославичу, «зовя его под тем предлогом, что хочет подарить ему землю отца его». Князь Александр, бывший тогда в Сарае, однако «не пожелал ехать, так как все знали, что ханша его либо умертвит, либо предаст вечному плену».
Между тем хан Батый принял брата погибшего князя — Святослава и, в соответствии с русской традицией, назначил его великим князем. Новый великий князь не внёс никаких перемен в распределение княжеских столов, в частности, за Александром Ярославичем остался Новгород. Однако в Каракоруме не признали и этого назначения, исходившего от Батыя.