«Неврюева рать» всей тяжестью обрушилась на простой народ, ибо татарское войско, шедшее против Андрея и Ярослава Ярославичей, «рассунушася по земли… и людий бещисла (в плен) поведоша, да конь и скота, и много зла створше отъидоша». Поход Неврюя был в духе политики татаро-монголов, которые, как отметил Маркс, стремились «путём массовых кровопролитий обессилить ту часть населения, которая могла бы поднять восстание у них в тылу»[15].
Князь Ярослав Ярославич сделал попытку поднять против Александра Невского Новгородскую и Псковскую феодальные республики. Он был принят княжить во Псков, а в 1255 г. новгородское боярство также пригласило его к себе «и посадиша» на столе. Сын князя Александра Василий был изгнан из Новгорода. Александру Ярославичу пришлось с оружием в руках принуждать новгородских бояр следовать новому политическому курсу. Эти события означали новый шаг к усилению в русских феодальных республиках владимирского князя, с одной стороны, и к установлению определённых отношений между ними и Золотой Ордой, — с другой.
Александр Ярославич занял Торжок и двинулся на Новгород «со многыми полкы» и отрядом новоторжцев. Ярослав Ярославич бежал из Новгорода, но дело было уже не в нём, ибо в Новгороде вспыхнуло восстание; «меньшие» решили, говорит летописец: «стати всем: любо живот, любо смерть, за правду новгородьскую, за свою отчину». Однако «меньшие» выступали обособленно от бояр и собирали своё вече не на Ярославовом дворе, а у церкви св. Николы. Восставшими были лишены должностей старый посадник, участник Невской битвы, ставленник князя Александра — Сбыслав Якунович и тысяцкий Микита Петрилович. Вместо них стали посадником — Ананий, а тысяцким — Клим, вероятно, выдвинутые городскими низами.
Между тем городская знать («вятшие» люди), напуганная движением городской бедноты, заколебалась; она устроила «с[о]вет зол, како победити меншии, а князя взвести на своей воли». В этой связи на передний план вновь выступили бояре, сторонники князя Александра, во главе с сыном старого посадника Степана Твердиславича Михаилом Степановичем. С целью «взвести» князя Александра в Новгород Михаил Степанович со своим полком задумал наступление на «меньших» людей. Посадник Ананий, узнав о подготовке Михаилом Степановичем удара по восставшим, «хотя добра» Михаилу Степановичу, не дал проведавшим об измене «черным людям» разграбить двор Михаила Степановича.
Но это не спасло Анания. Бояре «мысль злу свещаша», чтобы «самого (его) яти, а посадьничьство дати Михаилу». Эту же политическую линию проводил и князь Александр, подступивший к Новгороду; его посол сообщил вечу: «Выдайте ми Онанью посадника, (а) или не выдадите, (то) яз вам не князь, иду на город ратью». Сперва было бояре думали на подавлении движения «меньших» увеличить своё политическое влияние и послали князю ответ веча: «поеди, княже, на свой стол, а злодеев (так именовали бояре восставшую бедноту. — В.П.) не слушай, а Онаньи гнева отдай и всем мужем Новгородьскым». Но князь в ответ двинул войска и три дня держал город в осаде. За это время близкое ему боярство свалило Анания, и «поиде князь в город»; восстание было усмирено, и, как говорит боярский летописец, «злодеи омрачишася».
Таким образом, князь Александр вновь подчинил интересы правительств феодальных республик великокняжеским государственным интересам, в то же время он вооружённой силой решительно подавил народные выступления. Расплата за боярскую крамолу всей тяжестью легла на простой народ. Посадником сделался княжеский ставленник — боярин Михаил Степанович, а на княжеский стол возвратился Василий Александрович.
Умело избегая столкновений с золотоордынским ханом, Александр Ярославич сумел, таким образом, объединить в своих руках всю Северо-Восточную и северо-западную Русь.
Но если дипломатический талант Александра Ярославича позволил ему правильно решить внутриполитическую проблему междукняжеских отношений и значительно упрочить великокняжескую власть в стране, то международные задачи ещё ждали своего разрешения.
Папская курия не прекращала своих происков и, узнав о том, что великоханский стол перешёл к Менгке, предприняла очередной манёвр. В 1252 г. папа и его союзник французский король Людовик IX отправили в Золотую Орду и в Монголию новое посольство во главе с Вильгельмом де Рубруквис. Король предлагал Батыю и Менгке военный союз против турок-сельджуков и Никейской империи, которая усиливала борьбу за освобождение Константинополя от крестоносцев, предлагал принять католичество и оставить Рубруквиса в качестве постоянного дипломатического агента курии в Сарае. Это были предложения о военном союзе татаро-монгольских ханов с правителями западноевропейских стран, союзе, который таил в себе глубокую угрозу Руси.