Для того чтобы обезопасить Швецию от этих нападений, было два пути. Первый – крестить язычников и тем самым вовлечь их в культурно-экономическую орбиту Западноевропейской цивилизации. Именно поэтому шведы активно и жестко распространяли католичество среди финских племен. Второй – отгородиться от врага «санитарным барьером», перекрыв выходы из Ладоги в Балтийское море. Приступить к решению этой задачи шведы смогли только после того, как в стране решился вопрос престолонаследия и прекратилась междоусобная война, т. е. после 1250 года. Последний крупный поход карелов против шведов отмечен в 1256 году. А к концу XIII века шведы обезопасили себя со стороны карелов. В 1293 году они основали в устье реки Вуоксы крепость Выборг. Но оставалась еще одна водная артерия, по которой карелы и ватаги новгородских ушкуйников могли пройти в Балтийское море, – река Нева. Поэтому следующим шагом стало основание крепости в устье Невы. В 1300 году шведское войско входит в Неву и у ее истоков (по Новгородской первой летописи в устье реки Охта) закладывают крепость Ландскрону – «Венец земли». Постройкой крепости лично руководил регент малолетнего шведского короля маршал Торкель Кнутсон, а в ее возведении участвовали итальянские инженеры. Оставив в крепости сильный гарнизон, маршал отбыл в Стокгольм. Но эта крепость простояла недолго. Уже на следующий год Ландскрона была уничтожена русским войском, которым командовал сын Александра Ярославича Великий князь Андрей Александрович. По некоторым источникам, за эту победу он удостоился прозвища «Невский». Об этом, к примеру, пишет современный биограф Александра Ярославича профессор Юрий Бегунов («Александр Невский», с. 171). Но носил это прозвище князь Андрей недолго. Он скончался в 1304 году. Возможно, это одна из причин того, что спустя столетия прозвище забытого потомками князя незаслуженно приписали его отцу.. Таким образом, до 1250 года серьезных военных экспедиций шведы проводить не могли, и то, что до конца XIII века они не могли справиться с карелами, свидетельствует о том, что Швеция тогда не представляла серьезной угрозы для Новгородской Земли. Но даже когда Швеция набрала сил для того чтобы закрепиться на берегах Невы и Вуоксы, она не пыталась захватить русские города или земли.
Советские историки, поднаторевшие в разоблачении коварных замыслов капиталистического Запада, нашли другое объяснение попыткам шведов обезопасить себя от набегов из-за моря. «Шведские захватчики стремились овладеть берегами Невы и Финского залива, чтобы отрезать Новгород от морского побережья и отнять у русского народа единственный морской путь к странам Западной Европы», – утверждает один из титулованных советских историков, член-корреспондент Академии Наук СССР М. Н. Тихомиров. После прочтения этих строк становится так жалко «русский народ», у которого «захватчики» хотят отнять последнее – «единственный морской путь к странам Западной Европы», так, что хочется плакать. С точки зрения идеологии, заказ партии и правительства академик выполнил успешно. С точки зрения истории и здравого смысла его утверждения абсурдны. Зачем русскому народу морской путь к странам Западной Европы? Во-первых, это Западной Европе нужны русские товары и, следовательно, прежде всего ей необходим морской путь на Русь.
Во-вторых, Западная Европа не позволила бы «шведским захватчикам» «отрезать» дорогу на Новгород. Зачем европейским купцам посредник в лице шведов? Интересы ганзейских купцов требовали безопасного и свободного пути по Неве из Балтийского моря в Новгород. Торговля с Русью – главная причина враждебных столкновений Ганзы с ливонскими городами и Швецией. Торговая контора Ганзы в Новгороде была фундаментом всех остальных контор этого союза купеческих городов Европы. Прекращение торговли с Новгородом означало конец Ганзы. В-третьих, на берегах Невы и Финского залива русские не жили и даже не пытались там закрепиться. Первая попытка Новгорода обозначить свое присутствие на берегах Невы относится к 1323 году, когда новгородцы поставили город «на устье Невы на Ореховом острове» – крепость Орешек. Отечественные историки никак не могут объяснить, почему новгородцы не строили крепостей ни в устье Невы, ни на побережье Финского залива. Нашли даже оправдание такой преступной беспечности – мол, они опасались, что эти крепости может захватить неприятель, и потом трудно будет выбить его оттуда. На самом деле причина совершенно в другом. Само по себе строительство каменной крепости по тем временам – предприятие чрезвычайно дорогостоящее. Даже богатейший город Руси – Новгород до XIV века не имел каменных оборонительных сооружений. Кроме того, построить крепость мало, необходимо содержать ее гарнизон. Поэтому Новгород вел строительство укреплений в первую очередь там, где ему угрожала наибольшая опасность – со стороны Литвы. Со стороны Балтийского моря Новгороду ничего не угрожало, так как крепость на Ладоге надежно защищала от попыток нападения. Строить крепость в устье Невы, для того чтобы контролировать весь водный путь из Балтики в Новгород, не было никакой необходимости. В сохранении режима свободной торговли была кровно заинтересована Ганза, и именно ее флот и финансовые возможности были лучшим гарантом того, что «окно» в Европу всегда будет открытым. Подтверждением этому стало то, что после того как шведы попытались закрыть выход из Невы, построив в ее устье крепость Ландскрону, германский император Альбрехт категорически потребовал от шведского короля обеспечить беспрепятственную торговлю с Новгородом. Шведы вынуждены были подчиниться. Даже несмотря на то, что эта торговля усиливала их противников-новгородцев, которые покупали у немцев оружие и необходимое для его производства сырье, шведский король Биргер Магнусон (1290—1318) заверил и Любек, и германского императора в том, что немецкие купцы могут беспрепятственно плавать в Новгород.
Еще больше оснований для вражды с русскими было у финских племен, которые гораздо чаще, чем шведы, становились жертвами нападений новгородцев и их союзников карелов.
Первое столкновение новгородцев с финскими племенами относится к 1032 году, когда из Новгорода был совершен поход под предводительством некоего Улеба (возможно, так летописец называет сына ярла Рагивальда – Ульфа). Поход был неудачным: по свидетельству летописца, из него мало кто вернулся.
Через десять лет новгородский князь Владимир нанес поражение финскому племени ямь.
В XIII веке в летописях зафиксировано пять крупных походов в Финляндию. В 1122 году новгородский князь Всеволод Мстиславич ходил на ямь. В 1143 году на финнов напали карелы. В 1178 г. карелы напали на ямь, захватили шведского епископа Родульфа, которого увезли к себе и убили.
В 1188 г. ходили на ямь новгородские «молодцы» Вышаты Васильевича и «пришли домой поздорову, добывши полона» (Соловьев, СС, т. 1, с. 622).
В 1191 году состоялся совместный поход карелов и новгородцев на ямь. По сообщению новгородского летописца, «воевали землю их, и пожгли, и скот побили».
В 1227 году отец Александра Невского, князь Ярослав Всеволодович, пошел с новгородцами на ямь. Поскольку в тех местах, где обычно грабили новгородцы, брать у аборигенов было уже нечего, он повел свое войско в ту часть Финляндии, «где никогда еще не бывали россияне; не обогатился в сей бедной стране ни серебром, ни золотом, но отнял у многих жителей самое драгоценнейшее благо: отчество и вольность. Новгородцы взяли столько пленников, что не могли всех увести с собой: некоторых бесчеловечно умертвили, других отпустили домой» (Карамзин, СС, т. 2—3, с. 490).
В 1228 году финны попытались отомстить за это нападение. Придя на лодках в Ладожское озеро, они напали на русские поселения на его берегах. Карамзин пишет по этому поводу: «Россияне думали, что, грозно опустошив Финляндию, они уже на долгое время будут с сей стороны покой иметь, но месть дает силы. Лишенные отцов, братьев и детей и пылая справедливой злобой, финляндцы разорили селения вокруг Олонца и сразились с Посадником Ладожским. Их было около двух тысяч» (СС., т. 1,с. 491).