Во время штурма деревянного города-крепости литовцы попытались вырваться из него, надеясь на быстроту своих коней. Но это удалось лишь немногим, остальные были «иссечены» при преследовании. В бою под Торопцом пало восемь литовских князей. После этого в русском стане начался разлад. Своенравные новгородцы отказались вместе со своим князем преследовать разгромленных налетчиков, считая, что они и без того напуганы страшным разгромом и больше не будут нападать на владения вольного города.
Но князь Александр Ярославич был иного мнения. Он понимал, что лишь действительно полный, сокрушительный разгром литвинов может заставить их отказаться от новых набегов на русские земли. Новгородский князь во главе только личной конной дружины, «со своим двором», погнался за налетчиками, которым счастливо удалось избежать гибели под стенами Торопецкой крепости.
Преследователям быстро удалось отыскать следы беглецов. Литовцы остановились на отдых после бегства близ озера Жизца в той же Торопецкой волости. Здесь и нагрянул на них со своими конными дружинниками князь Александр Невский. В жаркой сече на берегу озера только немногим литовским воинам удалось спастись бегством, а все их князья-предводители полегли на поле боя.
Но на этом дело не закончилось. Правитель вольного города Новгорода прибыл в город Витебск, где в то время княжил его тесть князь Брячислав. Там у деда гостил его сын. После кратковременного отдыха в Витебске, князь Александр Невский, взяв с собой сына, выступил в поход на Литву.
Встреча княжеского малочисленного конного войска с отрядами литвинов произошла близ озера Усвята, в Суражском уезде на Витебщине. Неожиданное нападение русской дружины привело неприятеля в смятение и после небольшого сопротивления они бросились бежать. Преследование беглецов велось упорно и они вновь понесли большие потери в людях.
Такими действиями новгородский князь добился желаемого результата. В течение нескольких последующих лет литовцы не осмеливались нападать на его владения. Так полководец Александр Невский победно выиграл «малую оборонительную войну» с соседней Литвой, не стремясь при этом к захвату чужих владений. Он еще раз продемонстрировал европейским недругам, что Новгородская Русь может постоять за себя.
На границах новгородских и псковских земель наступило затишье. Но из стольного града Владимира приходили тревожные вести. Хан Золотой Орды Батый все туже затягивал ордынскую петлю вокруг русских княжеств. Прекратило свое существование великое княжество Киевское. Галицко-Волынская Русь, меньше других пострадавшая от монгольских завоевателей, попыталась было сохранить свою независимость от Золотой Орды. Но князю Даниилу Романовичу все же пришлось отказаться от киевского престола, выплатить огромную дань и стать «мирником» хана Батыя. Князю Даниилу Галицкому была оказана «злая честь».
Не знали монгольского разорения псковские и новгородские земли. Но они исторически и экономически были тесно связаны с Владимиро-Суздальской Русью. По этой причине дальновидный хан Батый дал ярлык — золотую пайцзу — на великое княжение владимирскому князю Ярославу Всеволодовичу, сделав его старшим среди русских князей.
Правитель Золотой Орды в то время все больше и больше становился самовластным монархом. Формально он продолжал подчиняться ставке великого хана Монгольской империи, где властвовала вдова умершего Угедея — ханша Туракина. Она стремилась возвести на престол великого хана своего сына Гукжа и в конце концов добилась желаемого. Но из далекого Каракорума, стоявшего на окраине пустыни Гоби, становилось все труднее и труднее управлять столицей батыева ханства Сараем.
Из Золотой Орды в Новгород приходили вести о мученических смертях русских князей и бояр. Хан Батый однажды вызвал к себе в Сарай ревностного христианина князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Тот отправился в ханскую столицу с племянником своим Борисом и боярином Федором. Перед шатром Батыя монгольские волхвы стали принуждать православных пройти сквозь огонь костра и поклониться «кусту и солнцю». Князь Михаил и боярин Федор отказались исполнить «поганский» обряд, хотя многие русские уговаривали их послушаться ханских слуг.
Увидев, что русский князь и его боярин твердо отказываются исполнить требования волхвов, ханские телохранители набросились на них. Они стали «бить князя по сердцу и пинать пятами», потом заставили выкреста Домана зарезать Михаила Черниговского, а затем он отрезал голову и боярину Федору. И подобных случаев было немало.