Тот маленький деревянный храм, построенный на месте слияния реки Ижоры с Невой благодарными новгородцами, в последующие века не раз разрушался в бурных перипетиях борьбы Русского царства, или, как его называли в Европе, Московии, с сильным в те времена Шведским королевством. Но каждый раз деревянная церковь возводилась вновь — память народная не угасала и прочно хранила предание о великом ратном событии 1240 года.
В самом конце XVIII века, уже после того как при первом российском императоре Петре I приневские земли — бывшие земли-пятины вольного города Новгорода — навсегда возвратились в лоно России, деревянный храм получил свой новый облик. Во время пожара он сгорел и на его месте была впервые воздвигнута каменная церковь в честь Святого Благоверного и Великого князя Александра Невского.
В более позднее время, в XIX столетии, она неоднократно перестраивалась и расширялась. Сначала к храму пристроили новую высокую колокольню. После этого церковь стала видна издалека всем плывущим по реке Неве судам. Позднее, в начале 1870-х годов, почитаемый местным населением храм еще раз перестроили и расширили. Теперь он гордо возвышался над полноводной рекой, красуясь своей прочностью и величием.
Недалеко от старой столицы Российской империи Санкт-Петербурга в селении Коломяги крестьянский сход решил построить каменную часовню в честь святого великого князя Александра Невского. Такому решению никто не противился — ни столичный генерал-губернатор, ни его императорское высочество великий князь Владимир Александрович, ни хозяйка имения графиня Орлова-Денисова из прославленной фамилии российских военачальников. Все они дали свое соизволение на возведение часовни.
Единственное, чего потребовало губернское начальство от протоиерея Николая Травинского, так это взглянуть на то место, что выбрал крестьянский сход для строительства часовни. Оказалось, что место это прилично и удобно для возведения храма. На горе в Коломягах, хотя и не было здесь памятных для истории битв. Тем более, что под горой бил родник — чем не живая вода.
Сход крестьянский состоялся 9 мая 1885 года, а уже 30 августа жители Коломяг решили свою часовню освятить. Купец Шумягин взял расходы на свой счет, но от подмоги крестьянской не отказался. И потянулись с разных концов деревни телеги с кирпичом. Тринадцать марок насчитали потом в этой горе привезенного кирпича, самых разных кирпичных заводов губернии и лет производства: у кого что было, тот то и отдал.
Коломягская часовня простояла до Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Война разрушила ее. У храма Святого и Благоверного Великого князя Александра Невского сложилась иная судьба. Он существовал до 1934 года. После этого попытались устроить в опустевшем храме молодежный клуб, но затея не получилась. В годы войны саперы взорвали колокольню, чтобы немецкие артиллеристы не пристреливались по ней. В долгие блокадные месяцы церковь выполняла роль военного склада — полуразрушенная, она несла военную службу. К храму, стоявшему на месте Невской битвы, как нельзя лучше привязываются строки одного из знаменитых стихотворений поэта Константина Симонова:
После победоносной войны храм так и остался складом. Храмовое здание постепенно приходило в запустение и разрушалось. Так продолжалось до 1990-х годов, когда группой энтузиастов при самой широкой поддержке общественности храм Святого и Благоверного Великого князя Александра Невского был восстановлен и начал вновь действовать. Его открытие приурочивалось к 750-летию Невской битвы.
Александр Ярославин Невский — великий князь-воитель. Его полководческий дар обогатил русскую национальную военную школу. Опыт великого полководца стал достоянием будущего. К тактическим приемам, примененным новгородским князем Александром Невским в Ледовом сражении и Невской битве, русские военачальники не раз обращались в последующие времена.
Так, князь Даниил Романович Галицкий в сражении 17 августа 1249 года у города Ярослав на реке Сан применил против венгерско-польского войска тот же тактический прием, что и Александр Невский в Ледовом побоище. В «челе» рати русский князь поставил основную массу своей пехоты, а на флангах — конницу. Неприятель нанес удар по центру, стремясь рассечь войско Даниила Галицкого пополам. Но когда венгерская и польская рыцарская конница увязла в сече, сильный конный отряд во главе с князем совершил обходной маневр по оврагу и вышел в тыл венгерско-польских войск. Резервный полк неприятеля бежал. Сражение завершилось преследованием и пленением не только рядовых воинов, но и военачальников венгерского и польского рыцарства.