Между тем татарам наскучило вынужденное бездействие, и они объявили новгородцам: «Дайте нам число, или мы убежим!»345 Бояре старались отговорить их от бегства и решились было ударить на толпу, но в конце концов и у них недостало единодушия. Многие ужаснулись при мысли пролить кровь граждан в защиту «сырояд-цев». Общее горе превозмогло все разногласия, и к концу дня все
пришли к единодушной решимости сложить свои головы у св. Софии… Несчастный город сам обрекал себя на погибель.
Александр решился поразить воображение народа решительным шагом: из городища, где он находился вместе с ханскими послами, в город пришло известие, что князь внезапно удалился вместе с татарами. Отъезд Александра подействовал на толпу, как неожиданный громовой удар: новгородцы поняли, что доблестный князь, которому интересы Новгорода не менее дороги, в гневе предоставлял их собственной участи и всем последствиям ханского гнева. Они вдруг почувствовали себя осиротелыми. Ужас охватил всех… То обстоятельство, что князь на этот раз даже не счел нужным обратиться к гражданам с увещанием, но молча и грозно удалился, ясно говорило новгородцам, что пора для всякого рода переговоров миновала. Став на краю бездны, новгородцы опомнились и поспешили заявить князю, что согласны допустить исчисление. Александр немедленно возвратился с татарами. Мертвая тишина водворилась в недавно еще столь шумном городе, точно траур надел на себя Великий Новгород. Молча, но со злобой в душе смотрели граждане, как «начата окааннии ездит по улицам, пишуще домы христиан-скьш». Спокойно окончив перепись, татары удалились
Александр и на этот раз остался на некоторое время в городе. Народ смирился, но затаил непримиримую злобу в душе. Лютое горе грызло сердца всех, точно каждый схоронил дорогого, близкого человека. Не страшна была дань богатым новгородцам,- их самолюбие сильно страдало при мысли, что они сделались рабами татар. От горя не могли хлеб есть в сладость. Меньшие люди продолжали злобиться на бояр. «Злых советом яшася по число»,- говорили в народе. «Творяху бо себе бояре легко, а меньшим АПО»У. Только Александр мог успокоить город. Он разъяснил гражданам, что благодаря его искусным действиям с ханскими послами ему удалось добиться для новгородцев от татар таких выгод, какими не пользовался ни один город в Руси. В Новгороде не было оставлено ни баскака, ни какого-либо другого чиновника. Новгородцам предоставлено право самим собирать дань и отсылать в Орду через великого князя или со своими послами. Только дань напоминала им об их подчиненности татарам. Напротив, разгром Новгорода татарскими полчищами окончательно подорвал бы благосостояние города и лишил бы его граждан и тени независимости. Народ постепенно убедился, что их старый князь своею мудростью еще раз спас их от пропасти, в которую по неразумию они стремились. Все спешили выказать неизменную преданность свою великодушному заступнику. В чувстве благодарности граждане усердно просили князя утешить их, продолжив на несколько времени свое пребывание среди них. Устроив порядок в городе и поставив на место Василия князем другого своего сына - Димитрия Александр прогостил у новгородцев до начала следующего года
и мирно'распрощался с гражданами, которые еще раз выразили ему свои чувства многими дарами и почестями.
Так, несмотря на то, что Александр сильно теснил вольнолюбивые стремления и сурово поражал новгородцев за их непокорность, распоряжался делами в Новгороде с такою властью, как ни один князь до него, «деял насильне в Новегороде»350, по словам новгородцев, всякий раз обаяние его личности производило неотразимое действие на народ: любовь и доверие к нему не только не уменьшались, но возрастали: редкий дар покорять сердца!.. Между тем благодаря его политике Новгород тесно примкнул к остальной Руси, став неразрывною частью одного громадного целого. Оттоле судьбы его крепко связаны были с судьбами общего отечества: вместе нести тяжесть ига и вместе дружными, соединенными силами стремиться к независимости сделалось как бы завещанием Александра. Если бы удалось новгородцам каким-нибудь способом уклониться от общего плена и таким образом разъединить свою судьбу с судьбами Русской земли, для поддержания своей независимости они должны были бы примкнуть или к Литве, или вступить в союз со своими старинными врагами шведами и немцами, которые, без сомнения, мало-помалу овладели бы их землями. Правда, впоследствии, долгое время спустя, новгородцы, спохватившись, вздумали было о союзе с Литвою для поддержания своих порядков, но было уже поздно: Великий Новгород стоял лицом к лицу уже с русским самодержцем, распоряжавшимся всеми силами объединенного государства. Поставив Новгород под общую зависимость с остальною Русью и уничтожив один из предлогов к разъединению, Александр подготовил дело Иоанна III.
Глава 17
Два года отдыха.- Пребывание Александра в Ростове.-Рождение сына Даниила.- Учреждение Саранской епархии
Весною 1259 года Александр спешил из Новгорода в Ростов. Он казался чрезвычайно утомленным, да это и понятно: только что окончены были тяжкие хлопоты в Орде, требовавшие страшного напряжения сил, как начались волнения в Новгороде. Много пережил и перечувствовал за последнее время Александр Ярославич. Нелегко ему было заставить согнуться под ярмо свободный народ, тяжело отдавались в его сердце укоры новгородцев: князь-де стоит заодно с сыроядцами… Отдых, хотя бы только временный, был необходим для него, и он надеялся его найти среди семьи и близких его сердцу родственников. В Ростове жила почтенная княгиня Мария Михайловна, старшая в роде и всеми глубоко почитаемая дочь замученного в Орде св. князя Михаила Черниговского и вдова доблестного князя-страстотерпца Василька Константиновича, Ее сыновья Борис и Глеб Васильковичи более всех понимали Алексан-дра и были его всегдашними и лучшими помощниками. В Ростове же он должен был встретиться с епископом Кириллом, пользовавшимся глубоким уважением от князей и народа. К приезду Александра в Ростов поспешила, конечно, из Владимира и его семья.