С этого времени великий князь еще больше стал заботиться о русских полонянниках, живших в Орде. Дважды он посылал подарки хану и серебро для выкупа пленных с епископом ростовским Кириллом. И грамоту посылал хану Берке, чтобы тот позволил открыть в Сарае православную епархию, включавшую бы земли по Дону и его притокам, а также земли Переяславля Южного.
Хан Берке согласился, и епархия была открыта. В 1261 году в Сарай приехал епископ Сарский и Подонский Митрофан. Вскоре он построил и открыл в Сарае первый православный храм и крестил много народа, в том числе и татар. Хан дал иерархам Русской церкви особый ярлык, в котором говорилось: «Кто будет хулить веру русскую или ругаться над нею и ничем не извинится, пусть тот умрет злою смертью».
Владыка Ростовский Кирилл часто ездил в Орду. Хан Берке не раз вызывал его для врачевания, ибо Кирилл Ростовский славился и как искусный лекарь. Однажды он исцелил сына Берке, наследника престола. Хан любил слушать рассказы владыки (разумеется, на монгольском языке, которым святитель владел) о святых апостолах Петре и Павле, о святом епископе Ростовском Леонтии, особенно о том, как тот учил детей.
В конце 1250-х — начале 1260-х годов начинается некоторое сближение русской знати с татарской. Так, князь Белозерский Глеб Василькович[14] 20 мая 1257 года вступил в брак с родственницей хана Улавчия царевной Газель, дочерью Неврюя. Газель крестилась в Ростове и получила в святом крещении имя Феодора. Племянник хана Берке царевич Дайр Хайдакулла тайно бежал в Ростов и там 29 июня 1261 года крестился с именем Петр. Он поселился в Ростове, женился на дочери татарского баскака мурзы Узбека (в святом крещении Феодулии); Узбек остался на Руси, обрусел и тоже крестился[15]. Царевич Петр стал другом князя Бориса Васильковича, позднее он построил монастырь в честь святых апостолов Петра и Павла[16]. Татарские и болгарские купцы сделали Ростов своим торговым центром и основали Татарскую слободу в окрестностях Ростова, на берегу Ростовского озера.
…Между тем княгиня Дарья Изяславна в 1261 году родила младшего сына Даниила, будущего князя Московского, основателя дома Ивана Калиты и грядущей России…
Русские летописцы тогда записали: «Бысть тишина велика христианам». Воистину так! Восточная дипломатия Александра Невского приносила свои ощутимые плоды, хотя до избавления от ига было еще очень далеко.
Но это было затишье перед бурей.
НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ
Отстояв Русскую землю от уничтожения, великий князь должен был согласиться на повсеместное взимание тяжелой дани, на колоссальные унижения, которым подвергался народ со стороны восточных завоевателей. Александр Невский видел, с какой жадностью, грубостью и бесцеремонностью обращаются татары с русскими. Поругание и насилие стали нормой их поведения. Князь понимал и до конца прочувствовал всю трагедию жестокого века, когда жизнь человеческая ценилась ни во что, когда свободолюбивый народ должен был привыкать к постоянным злодеяниям, рабской покорности, терпеливому перенесению невзгод.
До татаро-монгольского ига власть собственных князей и бояр не была обременительной для народа: дани платились хлебом, воском, медом, плодами и овощами, рыбой, дичью и мясом. Взамен князья и их дружины защищали и смердов, и горожан от врагов, отечески заботились о подданных в полном соответствии со славянскими традициями взаимопомощи, доброты и кротости. Праведный суд и милость — для своих, гнев и гроза — для врагов. Все это было в чести у потомков Всеволода Большое Гнездо. Слова властителя: «Да будет мне стыдно» — служили порукой верности и нерушимости принятых на себя обязательств.
После татаро-монгольского нашествия положение изменилось. Теперь уже во властвовании не было отцов и детей, а только — властители и подданные. После всеобщей переписи татары без церемоний ставили на правеж неимущих должников, секли их кнутом, истязали пытками для того, чтобы вытянуть из жертвы последнюю гривну. Бывало и так, что казнили должника смертью для того, чтобы добиться полной покорности от оставшихся в живых. Особенно зверствовали хивинские, хазарские, персидские и иные откупщики-бесермены, которые за мзду откупали у баскаков право взимания даней в той или иной области, или в том или ином городе. Хитрые торговцы, придумав целую систему вымогательств, назначали различные сроки платежей с применением «резов», то есть процентов. В результате бедняки попадали в кабалу и превращались в полных или обельных рабов. Их хозяин мог продать «живой товар» в рабство. Бесермены открыто ходили по весям и городам с военными отрядами, забирали должников, беспощадно их били палками на улицах и площадях, допытываясь, не спрятали ли они где-нибудь гривны или другое имущество. Убедившись, что должник полностью неплатежеспособен, откупщики забирали у него в счет долга сыновей, дочерей или уводили самого в рабство.
14
Князь Глеб Василькович (князь белозерский с 1251 по 1277 год; ум. в 1278 году) несколько лет прожил в Сарае как заложник при ханах. Тонкий дипломат, владевший татарским и монгольским языками, он не раз улаживал конфликты Руси и Орды в лучших традициях Александра Невского и его восточной политики.
15
В Ростовской земле есть деревня Узбеково. Там в XIX веке показывали место за Сохатским болотом, где стоял терем мурзы Узбека.
16
По кончине супруги своей постригся в монахи Петровского монастыря. Кончил жизнь в глубокой старости 29 июня 1290 года. Причтен к лику святых. В числе потомков — князь Георгий Петрович Шубин и священник Георгий Скрыница, который выступал в 1503 году на соборе о вдовых попах.