А. Бестужев и Рылеев сочиняли революционные песни.
На юге создается Южная дума… Пестель пишет «Русскую правду», или Заповедную государственную грамоту великого народа российского, служащую заветом для усовершенствования государственного устройства России и содержащую верный наказ как для народа, так и для Временного Верховного правления».
В будущей России командир Вятского пехотного полка полковник Пестель уничтожал любую монархию. Только республика! Крестьяне освобождаются с землей, далее происходит бурный рост капиталистических отношений.
Как и Никита Муравьев, Пестель был за отмену самодержавия. Тут все ясно! Различие в другом: чем заменить его? Конституционной монархией или республикой? Муравьев оставлял землю помещикам, тульчинский директор отдавал ее крестьянам.
Переворот должен быть военным. В этом они сходились. Но участия в нем народа опасались, боясь новой пугачевщины.
«Я предлагал, — показал Сергей Муравьев-Апостол, — начатие действия явным возмущением, отказавшись от повиновения, и стоял в своем мнении, хотя и противопоставляли мне все бедствия междоусобной брани, непременно долженствующей возникнуть от предлагаемого мною образа действия…»
Бестужев-Рюмин поддержал его, и все же предложение это решено было оставить до времени.
— Мало сил, Петербург еще не готов, — убеждал Пестель. — Не погубить бы дела, не успев начать его.
Муравьев для отечества желал пожертвовать самой жизнью. Бестужева заражало его нетерпение.
«Сергеи Муравьев и Бестужев-Рюмин составляют, так сказать, одного человека», — скажет о них Пестель.
Многих «умеренных» фигура тульчинского директора отпугивала.
«Пестель был уважаем в обществе за необыкновенные способности, но недостаток чувствительности в нем было причиною, что его не любили, — отзовется о нем Бестужев-Рюмин. — Чрезмерная недоверчивость его всех отталкивала, ибо нельзя было надеяться, что связь с ним будет продолжительна. Все приводило его в сомнение; и чрез это он делал множество ошибок. Людей он мало знал. Стараясь его распознать, я уверился в истине, что есть вещи, которые можно лишь понять сердцем, но кои-остаются вечною загадкою для самого проницательного ума…»
И в словах своих Бестужев был не совсем не прав.
Жизнь шла своим чередом… Вскоре Сергей Волконский женился на Марии Раевской, дочери знаменитого генерала. И Пестель, быв на этой свадьбе шафером, берет с жениха клятву верности тайному союзу.
Михайло Орлов женится на сестре Марии Екатерине. Кто-то отходит понемногу от общества…
Подпоручик Бестужев-Рюмин неукротим: рассылает в разные концы письма, ездит в Москву и Киев, совещается с Муравьевым и революционно настроенными поляками… В портфеле его различные программы и запретные стихи. В 8-й артиллерийской бригаде он обнаруживает тайное Общество соединенных славян, созданное братьями Борисовыми… Оно объединяло наиболее бедную, а следовательно, и наиболее радикально настроенную часть передовых офицеров.
«Вступая в число Соединенных Славян для избавления себя от тиранства и для возвращения свободы, столь драгоценной роду человеческому, я торжественно присягаю на сем оружии на взаимную любовь, что для меня есть божество и от чего я ожидаю исполнения всех моих желаний. Клянусь быть всегда добродетельным, вечно быть верным нашей цели и соблюдать глубочайшее молчание. Самый ад со всеми своими ужасами не вынудит у меня указать тиранам моих друзей и их намерения. Клянусь, что уста мои тогда только откроют название сего союза перед человеком, когда он докажет несомненное желание быть участником оного; клянусь до последней капли крови. до последнего вздоха вспомоществовать вам, друзья мои, от этой святой для меня минуты…»
Разве может подобная клятва оставить безучастной пылкую русскую душу?.. «Соединенные славяне», воспаленные зажигательными речами молодого подпоручика, клянутся в своей верности союзу. Братья Борисовы, Горбачевский, Андреевич, Люблинский, Сухинов… Их уже более пятидесяти.
Для их настроения характерна яркая речь, написанная Бестужевым-Рюминым к заседанию нового общества.
«Век славы военной кончился с Наполеоном. Теперь настало время освобождения народов от угнетающего их рабства, и неужели русские, ознаменовавшие себя столь блистательными подвигами в войне истинно отечественной, русские, исторгшие Европу из-нод ига Наполеона, не свергнут собственные ярма и не отличат себя благородной ревностью, когда дело пойдет о спасении отечества, счастливое преобразование коего зависит от любви нашей к свободе?