Весной 1821 года Аракчеев обращает внимание Императора на неправильное мнение Черниговского губернатора, "которое, кажется, во время голода может сделать упущения и от оного будет более вреда бедному народу".
В письме от 20 апреля, касаясь снова вопроса о снабжении продовольствием крестьян Черниговской губернии, Аракчеев сообщает Александру: "Закупкой хлеба жители довольно обеспечены и оное не должно Вас беспокоить; письмо графа Разумовского единственно доказывает его алчность в доходах, ибо с его состоянием и не только бы прокормлял своих крестьян, но и всех прочих нуждающихся в оной губернии".
Только эти письма доказывают, что Аракчееву, прославленному "извергом", "зверем из зверей" были близки бедствия простого люда и что он не раз защищал их интересы. Только благодаря этим письмам было облегчено положение тысяч людей. А сколько таких ходатайств возбудил он за всю свою долгую службу. Кто как не Аракчеев советовал Александру I выкупить всех крепостных в казну с наделом в две десятины? А люди не "лишенные чести" всячески тормозили осуществление этого гуманного проекта.
Александр I так же, как и его отец, ценил не только преданность, но и отсутствие у Аракчеева честолюбия и корыстолюбия, чем страдало большинство высокопоставленных лиц. Летом 1814 года, желая отблагодарить Аракчеева за его выдающиеся успехи в организации русской армии, он захотел наградить его званием фельдмаршала. Но Аракчеев отказался принять звание фельдмаршала. Тогда Александр наградил его своим портретом, усыпанным бриллиантами. Аракчеев снял бриллианты и отослал их в Императорский кабинет. Александр, многократно предлагал Аракчееву вознаградить его, как других выдающихся деятелей Отечественной войны, деньгами. Но Аракчеев всегда отказывался.
Но когда осенью 1824 года многие жители Петербурга пострадали от необычайно сильного наводнения, Аракчеев написал Александру I следующее письмо:
"Вашим, батюшка, благоразумным распоряжением с моими малыми трудами составлен довольно знатный капитал военного поселения, я, по званию своему, не требовал из оного даже столовых к себе денег. Ныне испрашиваю в награду себе отделить из оного один миллион на пособие беднейшим людям...
...Учредите, батюшка, комитет из сострадательных людей, дабы они немедленно занялись помощью беднейшим людям. Они будут прославлять Ваше имя, а я, слыша оное, буду иметь лучшее на свете утешение".
Александр I в тот же день ответил Аракчееву:
"Мы совершенно сошлись мыслями, любезный Алексей Андреевич! А твое письмо несказанно меня утешило, ибо нельзя мне не сокрушаться о вчерашнем несчастья, особливо же о погибших и оплакивающих их родных. Завтра побывай у меня, дабы все устроить.
На век искренне тебя любящий Александр".
И это не единственный случай редкого бескорыстия Аракчеева.
28 января 1812 года Аракчеев, например, писал Императору: "Я опять прибегаю к Вам с просьбами: адъютант мой Названов вышел в отставку и нечем доехать домой, даже здесь заплатить; он беден, но очень хороший был слуга; другой, Перрен, женится. Пожалуйте им обоим по тысяче рублей, оно будет служить вознаграждением мне".
А в 1804 году, писал из Брянска о прапорщике Путвинском, пострадавшем во время несчастного случая: "Молодой жалкой человек начал ныне выздоравливать, но в кавалерии служить уже не способен, то и просит о переводе в пехотный полк, не имея чем содержаться, я осмелился из находящихся у меня Ваших дорожных денег оставить ему именем Вашего Величества..." Граф Аракчеев пожертвовал 300.000 рубли на воспитание в Новгородском корпусе детей бедных дворян Новгородской и Тверской губерний. В завещании Аракчеева было написано, что "ежели бы дни его прекратились прежде избрания им достойного наследника, то сие избрание предоставляет он Государю Императору". Исполняя волю Аракчеева и желая подчеркнуть всегдашнее его стремление к пользе отечества, Император Николай I отдал все имущество покойного Новгородскому кадетскому корпусу, который стал называться Аракчеевским. Не много людей среди Александровской эпохи было таких русских патриотов, каким был железный граф Аракчеев, непримиримый враг русских масонов и якобинцев.
Все люди не без греха, может быть кое в чем из числа приписываемого ему Аракчеев и виноват, но большинство приписываемых ему поступков являются грубой клеветой со стороны масонов и якобинствующих дворян Александровской эпохи.
Полковник Богданович сделал благородное дело, написав книгу об Аракчееве. После падения большевизма несомненно будут изданы и другие книги, разоблачающие масонские вымыслы об Аракчееве.
II
После смерти Митрополита Михаила в 1821 году, Петербургским Митрополитом был назначен митрополит московский Серафим, известный строго православным направлением, хотя также в юности был воспитанником созданного масонами "Дружеского ученого общества". С этого момента начинается борьба против князя Голицына и "Библейского общества". Энергичным и бесстрашным помощником Митрополита Серафима в этой борьбе оказался Архимандрит Фотий Спасский. Митрополита Серафима и Архимандрита Фотия энергично поддержал граф Аракчеев.
Поэтому естественно, что Архимандрита Фотия, осмелившегося выступить против масонов, "Библейского общества", против князя Голицына, против всех, кто хотел окончательно и навсегда подорвать силы православия, постигла судьба всех членов "русской партии", старавшихся объяснить Императору Александру I какой вред приносит национальным интересам России занятая им позиция по отношению к религии.
Архимандрит Фотий был оклеветан русскими историками и духовным потомком русского масонства - русской интеллигенцией, точно также, как и другие выдающиеся русские патриоты Александровской эпохи. Архимандрита Фотия постарались изобразить как невежественного православного фанатика-монаха, "безжалостного ханжу", продувного лицемера, слепого орудия другого "жестокого изверга и ханжи" графа Аракчеева. Нет той грязной инсинуации, которая не приводилась против него во всех сочинениях, посвященных эпохе Александра I. По его адресу нагорожены целые пирамиды гнусной беззастенчивой клеветы.
Ярким примером этой гнусной клеветы на Фотия является образ Фотия в мнимых исторических романах Мережковского "Александр I и декабристы" и "14 декабря 1826 года".
Мережковский любовно извлек все клеветнические измышления масонов и атеистов Александровской поры по адресу Фотия и из них сплел свой "художественный образ" архимандрита Фотия. Когда прочтешь, что писал Мережковский по адресу Фотия, Александра I и Николая I, всех членов Императорской фамилии, то проникаешься глубоким отвращением к омерзительной душонке этого искателя "истинного христианства". Мережковский является духовным потомком тех, кто цинично клеветал на архимандрита Фотия при жизни.
Беспристрастное исследование действий архимандрита Фотия создает перед нами совсем иной образ, чем тот, который рисует нам в своих "исторических" романах Мережковский. Познакомившись с Фотием, князь А. И. Голицын в письме к княгине Орловой называет Фотия "человеком необычайным", но когда попытка Голицына приручить Фотия не удалась, он "изменяет" о нем свое мнение.
Архимандрит Фотий - честный православный монах, понимавший гибельные последствия работы масонов, "Библейского общества", всевозможных тайных обществ и плодившихся новых религиозных сект.
Какие признаки религиозного ханжества и лицемерия можно найти в следующих сказанных архимандритом Фотием Александру I словах:
"Враги церкви святой и царства весьма усиливаются, зловерие, соблазны явно и с дерзостью себя открывают, хотят сотворить тайные злые общества, вред велик святой церкви и царству, но они не успеют, бояться их нечего, надобно дерзость врагов тайных и явных внутри самой столицы в успехах немедленно остановить".
Разве эта характеристика религиозного и политического положения в Империи не была трезвой и точной характеристикой создавшегося в это время положения? Александр I понял это, еще несколько раз призывал Фотия для бесед.