Далее говорится: «Конгресс для рассмотрения всех вопросов, касающихся этого нового способа связи, организовал в секции телеграфии и телефонии особый отдел „телеграфии без проводов“. На одном из заседаний этого отдела известный впоследствии французский военный радиотехник Феррье, тогда еще молодой капитан инженерных войск, сделал от имени профессора Блонделя и своего большой обзорный доклад „Современное состояние и прогресс телеграфии без проводов герцевскими волнами“[699]. В этом докладе авторы несколько раз касались работ А. С. Попова… Ни в обзорном докладе Блонделя и Феррье, ни в других докладах, ни в выступлениях на заседаниях ни разу никем не поднимался вопрос о приоритете в изобретении телеграфии без проводов. По-видимому, приведенные в докладе Блонделя и Феррье соображения А. С. Попова о возможности регистрации его аппаратом сигналов, производимых достаточно мощным осциллятором, закрепляли за ним этот приоритет. Точно так же не было никаких высказываний о приоритете в применении телефона в схеме телеграфа без проводов»[700]. В заключение М. А. Шателен замечает: «Как вице-президенту конгресса и официальному делегату от России, мне приходилось принимать участие во всех заседаниях конгресса и собраниях официальных делегатов всех стран, но и там никаких рассуждений о чьем-либо приоритете в деле изобретения „телеграфии без проводов“ не было»[701].
Надо сказать, что претензии Г. Маркони тогда еще не выдвигались в той мере, как это было впоследствии. Научное собрание, каким являлся конгресс, меньше всего представляло собой благоприятную арену для подобных притязаний. Деятельность Маркони сосредоточивалась на практическом применении нового средства связи, приносившем огромные доходы основанному им предприятию, а в научной среде применение важнейших достижений науки и техники в целях наживы вызывало обычно нескрываемое презрение. Вот почему редакция протоколов конгресса снабдила запись о докладе Попова цитированным выше примечанием, что сооруженная русским ученым линия радиопередачи служила гуманным целям.
Преуспевание фирмы Маркони, однако, привело к тому, что имя подлинного изобретателя начало постепенно отодвигаться в тень. Против этой явной несправедливости выступал прославленный русский флотоводец С. О. Макаров. Когда в 1902 году Маркони приехал в Россию, в печати появилось следующее сообщение: «Главный командир кронштадтского порта и военный губернатор вице-адмирал С. О. Макаров имел сегодня продолжительный разговор с итальянским изобретателем беспроволочного телеграфа Маркони. Между прочим, С. О. Макаров довел до сведения Маркони, что беспроволочный телеграф впервые был изобретен русским электротехником г. Поповым и применялся при снятии с камней броненосца „Генерал-адмирал Апраксин“ между берегом и броненосцем»[702].
В печати появилось сообщение и о том, что в этот приезд Маркони его посетил Попов[703], неоднократно отмечавший в своих выступлениях заслуги Маркони в области практического применения беспроволочного телеграфа. Однако Маркони никогда не признавал значения длительных и упорных трудов русского ученого в деле изобретения и разработки нового средства связи[704].
В компетентных научных кругах Попову в те годы воздавали должное. Неприязнь же к Маркони сохранялась, особенно за пределами Англии и США. В виде примера укажем на Французскую академию наук, которая в 1902 году специально разбирала вопрос о роли Маркони в изобретении беспроволочного телеграфа. Высказанные тогда мнения нашли отклики далеко за пределами Франции. Русские журналы «Электротехнический вестник»[705] и «Почтово-телеграфный журнал» поместили отчеты об этой дискуссии. «В одном из последних заседаний Французской Академии наук, — сообщал „Почтово-телеграфный журнал“, — притязания Маркони на изобретение телеграфа без проводов подверглись сильной критике»[706]. Далее отмечалось, что во время дебатов были выяснены заслуги ряда ученых, начиная с Максвелла, труды которых послужили фундаментом, на котором можно было построить схему радиопередачи; при этом подчеркивалось, что «эта идея была осуществлена в 1896 году русским ученым Поповым», что же касается Маркони, то было заявлено, что «большинство его привилегий не имеют никакой ценности, ввиду приведенных выше фактов»[707].
700
Александр Степанович Попов в характеристиках и воспоминаниях современников. С. 258–259.
704
См., например, речь Маркони при получении Нобелевской премии (Les prix Nobel en 1909, Stockholm, 1910).