Подплывая к столице Магадхи, македонцы были потрясены её величием и великолепием. Потала предстала перед пришельцами во всем своем блеске и богатстве своих, садов, храмов, дворцов и домов. Величественная красота столицы гангаритов, лишний раз убедила македонцев в правильности данного молвой названия этой страны. Такое сказочное царство мог покорить только сын Зевса.
Столь быстрое появление непрошенного врага у стен родного города, было совершенно неожиданно для гангаритов и их царя. Аграмес предполагал, что имеет определенный запас времени для организации отпора противнику. Впервые за все время прошедшее после битвы, Аграмес растерялся. В результате появления на реке македонских кораблей, в столице возникла паника, за короткое время охватившая весь город. Одна часть населения стремился увидеть со стен города знаменитого Гангадхара и другая пытался укрыться в своих домах от его всевидящего ока. Этими способностями народная молва наградила Александра. Одномоментно в различных частях города вспыхнули волнения направленные против власти Аграмеса. Подавляя эти самопроизвольные выступления, владыка Магадхи потерял драгоценное время и позволил врагу беспрепятственно высадить под стенами Паталы своих солдат.
Запоздалая попытка владыки гангаритов сбросить врага в Ганг и захватить их корабли, окончилась неудачей. Успев построить своих гоплитов в фалангу, Александр отбил нападение Аграмеса, нанеся противнику ощутимый урон. Когда же воины царя гангаридов повторили свою атаку, то неожиданно подверглись нападению с тыла скифской кавалерии.
Степные конники первыми достигли окрестностей Паталы и сходу вступили в бой. Не выдержав двойного удара, гангариды в панике бежали к стенам столицы, по пятам преследуемые скифами. Ближе к вечеру к столице Магадхи подошли дилмахи и катафракты и одним своим грозным видом, отбили охоту у Аграмеса атаковать македонцев в третий раз.
Всю ночь и весь день город провел в тревоге и в смятении. Лучники заполнили стены Паталы, а на площадях стояли копейщики и кшатрии готовые отразить любую попытку штурма столицы. Но грозный Шива не проявил агрессии, только конные разъезды македонцев блокировали подходы столицу Магадхи.
Прошедшие с момента появления врага сутки не принес спокойствие Аграмесу. Начальник тайной стражи докладывал о новых арестах среди вельмож за прошедшую ночь, по подозрению в измене врагу. Для успокоения души, под стражу брались все, кого только начальник тайной стражи заподозрил в сношениях с врагом. Стоит ли говорить, что среди арестованных было много невиновных сановников, единственная вина которых были старые счеты с главой тайной стражи. Столь не дальновидные действия сразу же породили среди знати сильное озлобление, и подтолкнули к созданию реальных заговоров, в этой неспокойной среде.
В этих условиях, Аграмес не рискнул напасть на македонцев, хотя к городу не подошла их главная сила, фаланга. Владыка гангаридов боялся, что едва только его главные силы покинут Паталу, как в городе вспыхнет мятеж и ворота столицы захлопнуться перед ним, как захлопнулись ранее ворота Варанаси. С горечью и тоской смотрел Аграмес со стен Паталы, как неприятель с каждым днем все плотнее и плотнее блокировал столицу с суши и воды.
Воспользовавшись, что вокруг Паталы еще не было полного кольца осады, царь гангаридов продолжал слать тревожных гонцов к раджам, требуя от них незамедлительной явки вместе с войсками на помощь своему повелителю. Проходил день за днем, но войска к Патале так и не пришли. Одни раджи ссылались на внезапно обострившиеся внутренние трудности, другие только обещали прислать солдат, но не присылали.
Основная надежда Аграмеса, была на южную армию во главе с племянником Ашокой. Царь лично назначил его на этот пост, вопреки пожеланиям знати поручить командование армией родовитому вельможе. Ашока подобно владыке был простого рода и всецело зависел от своего покровителя. Почтовый голубь принес весть, что племянник уже оставил границу и движется по направлению к столице. Это сообщение было лучшим из всей остальных известий полученных за последние дни. Ожидая известия о подходе помощи, Аграмес осунулся и похудел от постоянной тревоги и сомнений, но при этом сохранял твердую надежду в лучший исход.
Однако последующие дни приносили сплошное разочарование и дурные вести. Нехватка продовольствия, вызванная блокадой Паталы, заставляла людей, тайком оставлять городские стены и искать пропитание за их пределами. Одной из них, была молодая мать оставившая своё голодное дитё дома и покинувшая город. Македонский патруль задержал ее и отвел в лагерь для допроса. В воротах они столкнулись с Александром, собиравшимся на осмотр стен Паталы.
Увидев великого и могущественного Гангадхара, молодая индианка с громким криком о помощи бросилась к нему в ноги. Когда переводчики объяснили полководцу ее мольбы о голодном ребенке, тот проявил милость и приказал отпустить несчастную мать домой. При этом Александр распорядился выдать ей еды и довести под охраной до самых стен города. Взамен он просил передать жителям, что он не держит на них ни какого зла, и единственный его враг в городе, это Аграмес. Но даже к нему он готов простить, если Аграмес признает его власть. В качестве выкупа за свободу женщины, македонский царь срезал своим божественным оружием локон волос с ее головы и прикрепил их к своему копью подобно Шиве державшему волосы Ганги.
Растроганная царской милостью, молодая мать поцеловала ноги своему избавителю и поспешила домой в сопровождении конного эскорта. Произошедший случай взорвало все население города. Неожиданную новость обсуждали и пересказывали на каждом переулке и площади Паталы. Многие из жителей пришли к выводу, что пришелец справедливый и благородный человек, воюющий только с царем Аграмесом и не желающий смерти патальцев.
Взбешенный владыка послал стражников арестовать молодую женщину, посеявшую смуту и раздор, но стража была избита, а сама виновница пропала без следа. От царских ищеек ее надежно скрыла беднота, разом выступившая в защиту своей героини.
Последовавший за этим запрет на выход за пределы города не прибавил спокойствия столице. Для знати он стал последней каплей переполнившей чашу их терпения и подтолкнул к решительным действиям. В одну из последующих ночей, в македонский лагерь прибыл человек от заговорщиков Паталы. Желая сохранить тайну, Чандрагупта не повел его в царский шатер, а посадил его в свою палатку, куда вскоре явился сам Александр. Хотя прибывший и был одет в простую одежду, но его властный взгляд и осанка, выдавала в нем высокое происхождение.
— Что хотят от меня досточтимые люди Паталы? — спросил Александр, садясь на скамью и жестом, приглашая гостя сесть рядом с ним.
— Только твоего милосердия и справедливости, о великий из великих — промолвил посланец с жадностью и трепетом, разглядывая живую ипостась Гангадхара.
— Они получат ее. Но для этого пусть помогут мне свергнуть с престола Аграмеса и откроют ворота Паталы. И тогда, их жизнь, и имущество не пострадают — твердо заверил гангарида полководец — я не собираюсь грабить свой город и лишь намерен убрать с трона человека занявшего его не по праву.
— Твои слова ценнее алмазов и слаще меда. Лучшие люди Паталы желают того же, мы согласны открыть тебе ворота, но вот Аграмес.
— Что Аграмес!?
— Его охраняет преданная гвардия, и… — запнулся гангарид.
— Понятно — бросил Александр и в голосе его, мелькнули нотки презрения — тогда откройте ворота, остальное мое дело.
Македонец встал и приблизился к вскочившему перед ним посланцу заговорщиков.
— Ступай к своим друзьям и скажи все, что услышал. Передай им, что царь Александр ждет от них вестей через два дня. Утром третьего дня я начну штурм города, но тогда не могу ручаться за сохранность ваших домов и жизней. Иди. — Услышав царский вердикт, гангарид поспешил удалиться, захватив при этом сумку с даровым провиантом.
Узнав от Эвмена о готовящемся штурме, Нефтех поспешил в царский шатер, решив воспользоваться своим правом свободного обращения к Александру.
— Скажи, государь, собираешься ли ты использовать при штурме столицы гангаридов метательные машины? — спросил египтянин.
— Конечно. Патала довольно крепкий орешек и с ней придется повозиться куда больше чем с Матхурой, но её стены не устоят перед моими баллистами и катапультами. А почему ты об этом спрашиваешь? Хочешь предложить свой способ штурма вражеской цитадели?