Нежданные гости
Три сотни лет я лежал в собственной усыпальнице где-то в районе Египта. Три сотни лет только редкие расхитители гробниц беспокоили мой покой. Но их удел был печален. Побелевшие кости скелетов разбойников прошлого устилали пол моей гробницы сплошным ковром. Три сотни лет в полной тишине и сосредоточенности...
Я смотрел на свой забальзамированный труп.
- Пожалуй, я хорошо сохранился, - удовлетворенно хмыкнул я, глядя на себя откуда-то из под потолка.
Определить более точное местоположение своего парящего над телом разума было не возможно, ибо мое сознание застилало весь потолок.
Внезапно до меня донеслось конское ржание. Органов слуха в привычном для людей значении я не имел. Объяснять же как я слышу звуки не хочу, ибо и так уже делаю огромное одолжение рассказывая свою историю. В общем, обойдетесь.
На отряд очередных расхитителей границ приближающиеся ко мне гости, судя по доносившимся звукам, не были похожи. Впервые за триста лет меня одолело любопытство. Настолько, что я не поленился задействовать магическое зрение. Слава Зевсу, маги, убившие мою телесную оболочку и запершие в усыпальницу мою душу много столетий назад, не смогли лишить меня этого чудесного дара Мерлина.
Я увидел ауры приближающихся ко мне людей. Они светились мягким голубоватым светом. Их было около тысячи. Среди лавины голубых огней, спешно приближавшихся к моей усыпальнице, я заметил две красные ауры. Маги! Моему удивлению не было предела. Правда, магами в полном смысле этого слова этих двух людей назвать было нельзя. Скорее учениками. Настолько они были слабы по сравнению с теми магами древности, с которыми мне выпала честь познакомиться во время своих долгих странствий как в пространстве, так и во времени.
Всадники тем временем приблизились настолько, что я смог с помощью магического слуха (тоже подарок Мерлина, да хранят его бессмертную душу Боги) расслышать их разговор.
- Imperator Caesar Divi filius Augustus, Pontifex Maximus, Pater Patriae, - услышал я обращение одного из магов к всаднику, который ехал в авангарде, окруженный десятком вооруженных до зубов воинами.
Маг продолжил что-то говорить активно жестикулируя, но я не понял ни слова. Нет, так не пойдет, решил я, и перешел на ментальный уровень восприятия.
- Император, сын Божественного Цезаря, Август, Великий Понтифик, Отец Отечества, - я удивился способностям мага без запинки произносить столь длинный титул того, к кому он обращался. - Я прошу вас, Ваше Величество, хорошенько подумать, прежде чем что-то предпринять.
Всадник в богатых одеждах - наверняка король - лишь устало отмахнулся от собеседника.
На вид ему было около сорока лет. Крупные черты лица, царственный взгляд. По высокому, открытому лбу, обрамленному копной вьющихся темно-русых волос, стекали крупные капли пота.
- Арктус, ты мне надоел, - император не скрывал раздражения. - Перед тобой поставлена задача охранять меня от магического воздействия, а не промывать мозги своими нравоучениями. Я все равно попаду в гробницу, а если ты будешь противиться, палач исправит это досадное недоразумение.
Маг побелел от злости. Закусив губу, он отъехал от короля. Дальше всадники продвигались молча, лишь только оружие на перевязях мелодично позвякивало в такт топоту конских копыт.
Не прошло и часа, как непрошеные гости достигли входа в мою усыпальницу и, спешившись, принялись деловито обустраивать лагерь. Как я понял из разговора Божественного Цезаря (парень явно не страдал излишней скромностью) с кем-то из советников, он принял решение прийти ко мне в гости на следующий день - после того, как взойдет солнце. Наблюдать за пришельцами мне скоро наскучило и я отключил магические зрение и слух.
Однако сосредоточиться на мыслях, которые беспардонно прервали всадники своим появлением, мне не удалось. Воспоминания прошлой жизни внезапно нахлынули на меня, словно вино из прорвавшего бурдюка.
Цыганское проклятие
Идти на рынок мне совершенно не хотелось. Последняя рабочая неделя далась с большим трудом. Поток заказов от клиентов казалось был нескончаемым. Я гордился, что разработанная мною пошаговая стратегия быстро исчезла с прилавков магазинов, и произвела большое впечатление не только на заядлых игроков, но и на инвесторов. А как только по стране поползли слухи, что я с друзьями приступил к разработке новой игры, пришли толстосумы - всякие агашки: Баке, Саке, Маке и т.д. Их было очень много. Каждый хотел вложиться в проект, чтобы потом сорвать многомиллионный куш. В том, что это будет именно так, никто не сомневался. Никто, кроме меня. Я же был уверен, что грандиозный успех дается человеку только один раз в жизни. Дальнейшие события моего бытия показали как глубоко я ошибался, но это было уже потом... Я сладко потянулся на кровати. Затем нашарил под подушкой смартфон. Часы на мониторе показывали без четверти два. Ниже - прогноз погоды: минус 10 градусов за окном. Терпеть не могу холод. Но на рынок все же пришлось идти, ибо холодильник был абсолютно пуст. Спустившись бегом с пятого этажа, я, словно перед погружением в бездну, набрал в грудь побольше воздуха и вынырнул из теплого подъезда на улицу. - О, Санек, привет, - окликнул меня дворник Михалыч. - Куда спозаранку собрался? - И тебе не хворать, Михалыч! - улыбнулся я. - А я думаю, чего это снег зарядил, а теперь понял, что из-за тебя: ты же раньше трех часов дня, будто путана какая, на улицу и носа не показываешь, - собственная шутка Михалычу так понравилась, что он заржал во весь голос. Не обращая внимания на его хохот, я побежал на остановку. Когда казалось, что еще чуть-чуть и я превращусь в огромную сосульку, наконец подъехал автобус. Внутри противно пахло потом, баурсаками и перегаром, но деваться было некуда. Удобно устроившись на единственном свободном сидении, я достал мобильник и принялся читать начатую накануне книгу. Казалось, алматинские пробки - вечная субстанция, на которую не влияют ни времена года, ни время суток. Через час мы наконец добрались до Зеленого базара. - Конечная! - крикнул кондуктор и попросил оставшихся пассажиров приготовить деньги за проезд. Рынок кипел и бурлил. Матерясь падали люди, подскользнувшись на гололеде, верещали торговцы, зазывая покупателей, ругались водители, пытаясь объехать неудачно припарковавшуюся легковушку, где-то кипела драка. Так как меня интересовали исключительно продукты, я решил обогнуть ряды с одеждой, игрушками и прочими товарами народного потребления. Вклиниться в толпу и быстренько ее пересечь мне не удалось: людской поток подхватил меня и понес туда, куда я вовсе не стремился - к гадальному пятачку. Это место знал каждый житель города. Пятачок уже давно был облюбован потомственными, по их же собственному признанию, шаманами, ведьмами, колдунами, ведуньями, знахарями - гадающими разного возраста, пола и национальности. - Эй, красавчик, не проходи мимо, - чья-то крепкая рука вцепилась мне в плечо и потянула на себя. - Всю судьбу тебе расскажу, яхонтовый мой, только позолоти ручку. Я обернулся и застыл в немом ужасе. Такую страшную старуху я еще не видел. Редкие пожелтевшие зубы торчали в разные стороны, кривой нос с горбинкой загибался как у ястреба, один глаз был закрыт черной повязкой, второй закрывало огромное на весь зрачок бельмо. На голове у старухи был какой-то выцветший платок, а вместо одежды засаленные лохмотья. Ну вылитая баба Яга! - Дорого не возьму, - ведьма по-своему поняла мое остолбенение и жутко улыбнувшись добавила - Сделаю тебе скидку за красивые глаза. - Отвали, карга! - мой страх был настолько велик, что я позабыл о правилах приличия. Ведьма не на шутку разозлилась, но вместо того, чтобы отпустить меня, еще крепче сжала мое плечо и притянула к себе. Силы в ней было столько, что все мои попытки сопротивляться оказались тщетными. - Слушай меня, щенок, - зашипела она мне в ухо. - Я тебя проклинаю за твое неуважение к старшим. И назначаю тебе страшное наказание... Если ты усвоишь урок, то будешь освобожден, если же нет... Она оттолкнула меня от себя, смачно плюнув вслед. - Сумасшедшая! - крикнул я ей в ответ и показал язык. Через полчаса, закупив все необходимое, я отправился домой. Инцидент с цыганкой вылетел у меня из головы. Если бы я знал чем все это закончится, то вернулся бы, и вымолил у нее прощение, даже если мне пришлось бы ползать перед ней на коленях.