Всадники, меж тем, достигли размера собаки. И если бы лучи солнца не били в глаза, отразившись в начищенных до блеска латах, то наверное можно было бы уже разглядеть их лица.
Два толстых вратника, дождавшись какого-то сигнала от их военачальника, бросились открывать тяжелые ворота, оббитые железными шипами.
Кони, дробно стуча копытами по мощенному камнями двору, остановились и тяжело задышали. Некоторые из лошадей были в пене. Видно, царь очень спешил попасть сюда. Вот только почему?
***
Отец быстрым шагом направлялся к нам. Я, равно как и все встречавшие царя, невольно залюбовался им. Высокий, статный. Курчавые волосы и такая же курчавая борода. Алый плащ, скрепленный на шее золотой фибулой, трепыхался на ветру, будто птица, попавшая в силки...
Многие говорили, что Филипп очень похож на своего отца - царя Аминту III [9]. Но глядя на профиль деда, отчеканенный на старых, но все еще повсеместно используемых монетах, мне казалось, что сходство не такое уж и очевидное.
Отец подошел к моей матери - Олимпиаде, обнял ее крепко, затем легонько поцеловал в щечку. После этого ответил на приветствия Антипатра и Леонида и других важных персон (каких еще персон?), обитающих в в нашем дворце. И только потом обратил свой взор на нас с Арридеем [10].
Арридей - это мой сводный брат. Он старше меня на три года. Тщедушный, болезный, хлипкий. А еще ябеда! Чуть что сразу бежит жаловаться своему наставнику Деметрию. Бастарда (Арридея, как поговаривали во дворце, отец нагулял, развлекаясь с танцовщицей Филинной из фессалийского города Ларисса) за это никто не любил. Бить его, как царского отпрыска, конечно, побаивались, но вот подлянки (это что еще за слово?) частенько ему устраивали.
- Арридей, сын мой, подойди ко мне! - протянул руки Филипп. - Все ли у тебя хорошо? Никто не обижает?
Братец скорчил кислую рожу и даже пустил слезу.
- Никто, отец, никто, кроме Александра! - затрясся он всем своим тщедушным тельцем. - Они с Клитом вечно надо мной издеваются!
Отец крепко, до боли, сжал ему запястье. Арридей аж вскрикнул.
- Никогда! Слышишь? Никогда! Не смей жаловаться! - властно произнес он. - Ты муж! Твои предки Геракл и Ахиллес! Ты сын царя! А ведешь себя, как дева!
Видя, что отец вне себя от гнева, мать поспешила вмешаться. Она мягко отстранила Филиппа от бастарда, затем взяла мужа за руку и подвела ко мне.
- Великий царь! - тихо произнесла она. - Тебя с нетерпением ждет еще один твой сын.
Отец обнял меня. В нос ударил крепкий смешанный запах мужского и конского пота., аж голова пошла кругом.
- Ну что, сын? Как твои дела? Нет ли у тебя жалоб? - с усмешкой спросил он.
Я сделал глубокий поклон и исподтишка показал язык Арридею.
- Нет, отец! Все хорошо! А как ваши дела?
- Вот! - Филипп обернулся к старшему сыну. - Смотри и учись. Вот она истинная дипломатия! Сразу чувствуется, кто здесь прирожденный царь!
Арридей пристыженно молчал, лишь желваки играли на его бледных щеках.
- У меня тоже все хорошо, сын мой! А я, между прочим, не с пустыми руками приехал. Да-да! Мнемосина [11] еще не лишила меня памяти, и я не забыл, что у тебя скоро День рождения! Я долго думал и советовался с мудрецами, какой достойный подарок царь-отец может подарить своему наследнику... Наши долгие споры увенчались успехом. Вот, я думаю, что он тебя не разочарует. И надеюсь, что ты тоже не разочаруешь меня!
С этими словами царь громко хлопнул в ладоши. Это, видимо был условный сигнал, поскольку тут же все присутствующие тут же расступились, образовав большой круг. Вслед за этим появились рабы, которые вели под уздцы великолепного белоснежного коня. Его лоснящаяся кожа искрилась под лучами солнца. Я залюбовался им настолько, что не сразу услышал слова отца.
- Этого коня я купил у Филоника - торговца из Фессалии. Точнее еще не купил. Мы договорились с Филоником, что если конь тебе понравится, но самое главное - если ты сможешь обуздать его непокорный нрав, то тогда я заплачу этому прохиндею... - Филипп сделал эффектную пазу. - Тогда я заплачу этому прохиндею 13 талантов[12]!
Обитатели дворца дружно охнули. Еще бы! 13 талантов. Это же огромное богатство. Да за такие деньги, можно купить 13 коней... Но они, конечно, и в подметки ему не будут годиться.
- Так что, нравится тебе конь? - лукаво спросил отец.
Думаю, он и так видел по моему лицу, что конь пришелся мне по душе. Не дождавшись ответа, царь продолжил:
- Коню этому 11 лет. Возраст не преклонный, конечно, но и не молодой. И да, чуть не забыл! Никто из моих конюхов не то, что обуздать, даже сесть на него не смог! Вот какой конь! Такой же дикий, как и ты, мой мальчик!