Тогда, в беседе с владыкой Марком я задал, наверное, наивный вопрос о том, как много времени потребуется ещё на то, чтобы процесс канонизации нового святого был завершён. Ответ меня смутил: «Остаётся лишь написать текст службы по святому новомученику». «Как, всего лишь?» — удивился я. «Да, только путь к этому нелёгкий. Этот текст нельзя просто сочинить, он должен прийти».
Лишь посвящённые знают, что именно владыка Марк был тем человеком, который непосредственно готовил историческое решение о воссоединении Русской православной церкви Московского патриархата и Русской Православной Церкви Заграницей, по сути, ликвидации раскола, возникшего в результате революции 1917 года и Гражданской войны. Такой «Акт о каноническом общении», восстанавливающий единство внутри Поместной Русской православной церкви, был торжественно подписан 17 мая 2007 года в храме Христа Спасителя в Москве Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II и Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским Лавром в присутствии президента России Владимира Путина. А уже год спустя Отдел внешних сношений Московского патриархата распространил официальное заявление о том, что Александр Шморель станет первым новомучеником Российским, прославленным после долгожданного объединения! Неужели и после смерти Александр продолжает служить делу мира и согласия между народами, странами, конфессиями, сближает людей?
Сообщение о торжественной заключительной церемонии канонизации, намеченной на 4–5 февраля 2012 года в Мюнхене, пришло неожиданно. Честно говоря, я вовсе не думал ехать туда. Промозглым ранним утром мы говорили об этом с сопредседателем фонда «Белая роза» Вернером Рехманом в привокзальном кафе Ораниенбурга — городка чуть севернее Берлина, сюда нас привели съёмки фильма о Грабовзее — месте, где прошло моё детство. «Ты просто обязан быть там — ты же биограф Шмореля!» — воскликнул Вернер. Я полетел в Мюнхен, оповестив о событии российские федеральные каналы и пару знакомых из ведущих газет Германии, даже не предполагая, какое медийное эхо вызовет это событие.
Торжественная церемония, проходившая в Мюнхенском Кафедральном соборе святых Новомучеников и исповедников Российских и святителя Николая, длилась два дня и сопровождалась необычайным для юга Германии, поистине сибирским морозом — минус 26 градусов. Но это никоим образом не испортило настроения собравшимся на это знаменательное событие людям. И крестный ход от храма на кладбище с отданием почестей на могилах Ганса и Софи Шоль, Кристофа Пробста, Эриха Шмореля и няни Шурика, родителей Александра, захороненных по европейской традиции в его же могиле, и всенощное бдение в соборном храме с выносом иконы новомученика и исполнением новописаной службы — все это стало большим праздником — и для православных, и для представителей других конфессий, и для неверующих.
Среди гостей этого торжества были родные и близкие Александра, потомки других казнённых участников группы «Белая роза». На следующее утро служившие Божественную литургию митрополит Оренбургский и Бузулукский Валентин, митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий, архиепископ Берлинский и Германский Феофан (Московский патриархат), епископ Женевский и Западно-Европейский Михаил, епископ Штутгартский Агапит получили в дар по иконе с ликом новомученика святого Александра Мюнхенского (Шмореля).
Оказалось, что создание иконы святого — тоже непростое дело. Особенно когда речь идет о новомучениках недавнего прошлого — о тех, чьё фотографическое изображение дошло до наших дней. Что уж тут говорить об Александре Шмореле, когда на церемонии канонизации были и его друг Николай Гамасаспян, и один из обвиняемых по делу «Белой розы» Генрих Гутер, когда в 2013 году в солнечной Санта-Барбаре в штате Калифорния я подарил изображение иконы святого Александра Юргену Виттенштайну — товарищу Алекса, сделавшему в 1942 году массу фотографий Шмореля и его друзей, а после войны — блестящую карьеру кардиохирурга в Соединённых Штатах? А с какими чувствами посмотрит на лик святого Алёнушка — княжна Шаховская, живущая сейчас под Сан-Франциско, но сохранившая его в своей памяти как Шурика?
Секретарь Германской епархии Русской Православной Церкви Заграницей — он же ключарь Мюнхенского Кафедрального собора протоиерей Николай Артёмов рассказывал, как сложно давалось создание образа иконописцу иерею Алексею Леммеру. Дело в том, что на тот момент ему в руки не попалось ни одной фотографии, где Александр был бы изображен анфас. На всех снимках его взгляд устремлен вниз, в сторону. То он слушает лекцию, то смотрит на друга — Кристофа Пробста, то запечатлён со спины в купе поезда по пути в Гжатск. Даже фотографии на документы сделаны в европейской манере — в полупрофиль. «Он как-то пришёл ко мне, не скажу, что в отчаянии, ибо священнослужителю не пристало отчаиваться, — рассказывал отец Николай о творческих муках отца Алексея, — сказал, что не получается у него лик святого. На что я ответил ему: «Иди, будем молиться, и всё получится»!» Икона действительно получилась, сейчас в Мюнхенском Кафедральном соборе она считается «основной», но интересно, что уже когда лик святого Александра был написан, в руки отца Николая попала фотография из протокола гестапо — из тех, что делают в полиции при задержании — анфас, профиль. Снимок поразил его — он настолько походил на лик иконы, что можно было подумать, икону писали с него.
В тот вечер, когда завершились два дня церковных торжеств, когда память Александра почтили тёплой светской церемонией в главном культурном центре баварской столицы — Гастайге, мы приехали с отцом Николаем и руководителем Центра русской культуры в Мюнхене «МИР» Татьяной Лукиной к ней домой — в тот самый мюнхенский район Швабинг, где семь десятилетий назад проходили основные акции «Белой розы». Приехали, перевели дух. И тут Татьяна, которая из года в год собирает полные залы немцев и русских, постоянно напоминает им о подвиге Александра, та самая Татьяна, к которой так тепло относился Эрих Шморель, вспомнила о его подарке. Незадолго до смерти доктор Шморель принёс ей семейную реликвию — подвеску из монеток. Российских монеток! В Баварии такие подвески прикрепляют к праздничному национальному костюму и называют доставшимся ещё от Наполеоновских войн французским словом «шаривари». Эрих Шморель передал эту реликвию Татьяне — в память о Шурике. Это было для него очень важно. В тот незабываемый вечер Татьяна передала шаривари отцу Николаю — в дар иконе. Теперь баварское украшение из российских монет покоится на окладе образа святого Александра Мюнхенского. Так замкнулся удивительный исторический круг.
Вообще за десятилетие, прошедшее с 2007 года — с первого юбилея Александра, который достойно отметили в его родном Оренбурге — о Шмореле, о «Белой розе» в России стало известно больше. По Центральному телевидению прошло несколько документальных фильмов о нём, оказалось востребованным двуязычное немецко-русское издание протоколов допросов Александра в гестапо, до сих пор хранящихся в трофейном фонде Российского государственного военно-исторического архива в Москве. В Оренбурге Шморель стал одним из героев современного спектакля областного театра драмы «Позови меня в прошлое», поставленного по пьесе Павла Рыкова. Появился в родном городе и сквер, носящий его имя. В Европе, да и не только, нашего земляка тоже не забывают. В 2010 году, ещё до канонизации, стараниями фонда А. К. Глазунова на знаменитом Александровском подворье Старого города Иерусалима, за стеной которого находится главная христианская святыня — Храм Гроба Господня, была установлена мемориальная доска в честь Александра — в одном ряду с такими именами Русского Зарубежья, как Мать Мария (Скобцова), Вера Оболенская, Борис Вильде. Только в 2013 году на крупнейшем книжном форуме мира — Франкфуртской книжной ярмарке — было представлено сразу пять новых изданий, посвящённых нашему соотечественнику. А в год 100-летия Александра как раз в канун Дня Победы в пригороде этого немецкого мегаполиса Раунхайме появились памятный знак и площадь Александра Шмореля.
Так что память — она живёт. Живёт даже не в монументах и названиях улиц, а в сердцах людей, знающих о том, что был такой парень с русской душой Александр Шморель, который очень любил свою Родину и любовь эту оценил дороже своей собственной жизни.