- По-французски? - спросил Александр.
- Нет, зачем же: русский язык будет повальяжней*.
_______________
* П о в а л ь я ж н е й - от "вальяжный": полновесный, прочный,
добротный.
- "Фортификация, - бойко, по-солдатски, отчеканил Александр, - есть художество укреплять городы рампарами, парапетами, рвами, закрытыми дорогами, гласисами, для того чтобы неприятель такое место не мог добывать без потеряния многих людей, а которые в осаде, могли бы малолюдством против многолюдства стоять..."
- Отменно! - похвалил Ганнибал, проверяя ответ Александра по книжке. - Что есть авангардия?
- "Авангардия есть часть армии, еже марширует перед корпусом баталии".
- А что есть граната? - спрашивает по книжке Ганнибал.
- "Граната есть едро пустое, в которое посыпают порох, в ее же запал кладут трубочку: употребляют оную для зажигания в местах тесных и узких и чтоб врознь разбить солдат от того места, где бы они ни собралися".
Перебирая страницы, Ганнибал задавал вопросы и, выслушивая ответы Александра, приговаривал:
- Отменно! Отменно! Можно только дивиться.
Василий Иванович сиял, слушая ответы Александра, а мать ревниво усмехалась.
- Он и "Юности честное зерцало" от слова до слова знает, - решилась она сказать. - Испытайте его, сударь мой.
- Ну что ж, - снисходительно сказал Ганнибал, - отроку не мешает знать правила учтивости. А есть у вас "Зерцало"?
Принесли и эту книгу, и Александр без особой охоты ответил на несколько вопросов о том, "како отроку надлежит быть".
Авдотья Федосеевна, женщина очень набожная, не преминула кстати похвастаться тем, что сын прекрасно знает церковную службу. И Александр лихо отхватил наизусть "Шестопсалмие".
Ганнибал, крещенный в семь лет царем-безбожником, был беспечен в церковных делах; ему оставалось принять на веру, что Александр знает и церковную службу не хуже, чем "Истинный способ укрепления городов".
- Дьячок, прямо дьячок! - похвалил Ганнибал. - Блаженной памяти Петр Алексеевич поцеловал бы непременно отрока вашего. Позвольте мне это сделать в память нашего отца и благодетеля.
Ганнибал достал шелковый платок, вытер губы и, закинув рукой голову Александра назад, поцеловал его в лоб...
Испытание продолжалось. Оказалось, что Александр знает немного по-французски и по-немецки, а по-русски пишет не хуже самого генерала. Считал мальчик быстро, а память у него отменная.
- Ну, скажи: кем же ты хочешь быть?
Александр, потупясь, молчал.
- Матушка твоя, кажись, хочет видеть тебя архиереем?
Александр рассмеялся и, лукаво подмигнув матери, закричал:
- Кукареку!
- Ганнибалом?! - продолжал допрашивать генерал.
- С вами, сударь, их уже два. Я не хочу быть третьим.
- Ты хочешь быть первым? Ого! А хочешь быть солдатом?
- Да! - кратко ответил Александр.
- Посмотри-ка ты на себя в зеркало, герой! - воскликнула мать.
Александр взглянул на себя в зеркало, и все посмотрели туда.
- Да, неказист! - бросил сквозь зубы отец.
Александр скорчил в зеркало не то себе, не то Ганнибалу рожу и отвернулся:
- Я не такой!
- Когда б он был записан в полк в свое время, то был бы теперь уж сержант, а то и поручик! - досадливо заметил Василий Иванович.
- Время не упущено.
- Решено: запишу тебя, Александр, в полк! - стукнув по столу ладонью, сказал Василий Иванович.
Александр быстро взглянул на мать. Она заголосила, протягивая к сыну руки:
- Родной ты мой, галчоночек ты мой! Отнимают первенького моего от меня!..
- Ну, матушка, отнимут еще не сразу. Годика три дома поучится. Полно вопить... Достань-ка нам семилетнего травничку. Надо нового солдата спрыснуть. Да и поснедать пора - час адмиральский!
Авдотья Федосеевна, отирая слезы, ушла, чтобы исполнить приказание мужа.
- Ну, сынок, теперь ты доволен? - спросил Александра отец, когда мать вышла.
Василий Иванович опасливо поглядел вслед жене.
Ганнибал заметил это и усмехнулся:
- Да что откладывать - еще передумаешь. Пиши, сударь, прошение, пока государыня в Москве, я и устрою все это дело, - посоветовал гость.
- Сынок, подай перо и бумагу, - приказал отец.
Александр быстро принес из спальни ларчик, открыл его и подал отцу чернильницу, песочницу, гусиное перо. Отец, обмакнув перо в чернила, задумался.
- В какой же полк тебя писать? - задумчиво глядя на сына, спросил Василий Иванович. - В Преображенский? И дядя твой, Александр Иванович, в Преображенском, и я в Преображенском. Выходит, и тебе в Преображенский.
- Батюшка, - тихо сказал Александр, - пишите меня в Семеновский.
- В Семеновский? Почему же?
- Да мне матушку жалко стало: ей трудно со мной сразу расставаться. Преображенский в Петербурге, а Семеновский полк в Москве квартирует... Все ближе к дому.
- В Семеновский полк не напишут: у нас в Семеновском родни нет.
- А Прошка Великан? - напомнил Александр.
Василий Иванович усмехнулся.
- Кто же это будет Прошка Великан? - спросил Ганнибал.
- Прошка-то? Вы не знаете? - удивился Александр. - Его батюшка за то в солдаты отдал, что он кобылу огрел оглоблей да спину ей сломал. К тому же озорник. Все дрался: ударит, а мужик и с копыльев долой. Батюшка его и сдал. Царица послала его с другими великанами к прусскому королю Фридриху. А у Фридриха пушка в грязи завязла. Велел король своим солдатам пушку тащить - десять вытащить не могут. Отступились. Прошка подошел, крякнул, один пушку из грязи вынул да на сухое место и поставил. Только и сам повалился около пушки - у него жила лопнула. А когда жилу ему срастили, выходили, то отпустили его домой...
- Да как же Прошка с лопнутой жилой в строю?
- Да он ничего еще, только тяжелой работы не может.
- Чудо-богатырь! В Москве непременно погляжу на Прошку, - сказал, рассмеявшись, генерал. - А ты еще не знаешь, Василий Иванович, что Никита Соковнин в Семеновский полк вернулся?
- Неужто? Какой поворот судьбы! Никита Федорович Соковнин мне друг и приятель. Истинно ты, Абрам Петрович, чудесные вести принес!
Г Л А В А В Т О Р А Я
ЖРЕБИЙ БРОШЕН
Морозным утром Василий Иванович Суворов стоял в стеганом ватном архалуке на покрытом инеем крыльце. Ключница сыпала курам из кошелки горстями житарь*. Куры ссорились и дрались. Вороватые воробьи норовили тоже клюнуть. Петух их отгонял, покрикивая: "Ты куда-куда? Пошел!"
_______________
* Ж и т а р ь - ячмень.
Василий Иванович не отрываясь следил за одной хохлаткой - она клевала торопливо и жадно.
Ключница, вытряхнув из кошелки остатки зерна, сердито крикнула барину:
- Каждое зернышко считаешь?
- А тебе бы что - украсти? - ответил Суворов.
Он в самом деле считал. Ключницу он взял на замечание давно. На досуге пересчитал, сколько бывает зерен в гарнице житаря.
- Сто восемьдесят четыре... пять... шесть... А ты, жадюга! Все ей еще мало! Кш! Кш! - закричал он на хохлатку.
Василий Иванович поднял палочку и швырнул в кур. Они всполошились и разлетелись. Хохлатка вскрикнула, но не перестала клевать.
- Сто девяносто пять... шесть... семь...
В эту минуту ко двору подскакал верховой, соскочил с коня, привязал его к воротному кольцу и, сняв шапку, подал боярину письмо.
Взглянув на печать, Суворов узнал, что письмо от Ганнибала. Василий Иванович вскрыл пакет, пробежал письмо и велел нарочному идти в приспешную и сказать, что боярин приказал поднести ему вина.
Забыв про кур, Василий Иванович вошел в дом. В горнице Александр читал матери вслух из толстой книги в кожаном переплете житие благоверного князя Александра Невского. На полу возилась с лоскутками Аннушка, наряжая деревянную куклу.
- Оставь читать! - торжественно произнес Василий Иванович. - Ты стоишь у меты* своих желаний.
_______________
* М е т а - цель.
Он прочитал матери и сыну письмо. Генерал писал, что премьер-майор Соковнин снизошел к просьбе Василия Ивановича - прошение Суворова уважено.
"По сему господа полковые штапы* тысяча пятьсот сорок втором году октября двадцать второго дня приказали недоросля Александра Суворова написать лейб-гвардии Семеновский полк в солдаты сверх комплекта, без жалованья и со взятием обязательства от отца его отпустить в дом на два года. Он, недоросль Александр Суворов, имеет обучаться во время его в полку отлучения на своем коште указным наукам, а именно: арифметике, геометрии планов, тригонометрии, артиллерии, части инженерии и фортификации, тако ж из иностранных языков да и военной экзерциции совершенно, и о том, сколько от каких наук обучится, каждые полгода в полковую канцелярию для ведома репортовать".