Сама по себе цена побуждала царя резервировать пурпур для себя и раздавать его подданным как знак отличия. Александру достались значительные запасы такой ткани, но он жаловал ее направо и налево с такой щедростью, что в итоге ему пришлось писать в города Ионии с повелением прислать еще, дабы обеспечить возможность облачить в пурпур всех гетайров, или «товарищей». Шафран следовал сразу же за пурпуром в системе ценности цветов как признак роскоши. Добывался он из пестиков в цветке крокуса — по три в каждом. Для получения килограмма сухого шафрана требовалось, по крайней мере, 20 000 цветков. Следовательно, после пурпурного желтый или желто-оранжевый цвет являлся наиболее распространенным в облачении у воинов элитных частей Ахеменидов.
В центре иллюстрации помещен господин определенного и весьма высокого положения. Детали его одежды позаимствованы с саркофага Александра, и можно предположить, что он являлся «хазарапати-шем» — командиром копьеносцев. Синяя полоса на хитоне, возможно, служит для внешнего отличия его от царя. Как есть основания полагать, такой важный офицер должен был бы иметь украшения на воротнике, но саркофаг столь поблек от времени, что восстановить некоторые подробности не представляется возможным. На вельможе крученое металлическое ожерелье, пожалованное ему царем. Точно неизвестно, кто занимал пост «хазарапатиша» в правление Дария, но Плутарх называет самым значимым у персов после Дария Мазея, а потому возможно, что именно ему принадлежала эта должность, хотя одновременно он являлся и сатрапом Киликии. По всем имеющимся данным, члены корпуса копьеносцев вооружались щитами гоплитов. (Саймон Чу © Издательский дом «Оспри».)
а элита конницы приходила, соответственно, из самых высших классов. Судя по всему, существовало по крайней мере три полка элитной кавалерии. Воины в этих частях, вероятно, носили какие-то отличительные эмблемы или знаки, пожалованные им самим царем, как те же драгоценности — камни и золото, — дорогое и украшенное оружие или одежды. По меньшей мере один из отрядов состоял из представителей самых высокочтимых вельмож, именовавшихся царскими «родичами». 15 000 таких «родичей» не являлись фактическими родственниками, однако носили столь высокое звание по милости короны. Только им одним разрешалось обмениваться поцелуями с царем — подобное позволялось лишь между социально равными — и трапезничать на царских пирах, для которых ежедневно забивалось по тысяче голов разного скота. Диодор Сицилийский упоминает о том, будто бы в битве при Гавгамелах Дарий лично отдавал приказы полку из 1000 «родичей», среди которых находились только избранные — особо отважные и преданные государю.
Персидская конница вооружалась и снаряжалась по-разному. С середины 5-го века всадники пользовались щитами, а с конца того же столетия они облачались в кирасы, или в панцири, тогда как кони носили упроченные попоны и нагрудные пластины. В число усовершенствований воинского снаряжения на заре 4-го века входило введение наручей, что на очередной шаг приближало бойцов кавалерии к полностью закованным в латы катафрактам, появившимся в персидских армиях много позднее. Вооружение походило на то, которым располагали пехотинцы, но количество копий составляло два — одно для метания.
Золотая модель колесницы из «Сокровищницы Окса» (Амударьи), датируемая периодом власти Ахеменидов в Персии — 5-4-м веками. Данный предмет один из наиболее выдающихся в собрании, представляющем собой, наверное, самую значительную коллекцию золотых и серебряных изделий, дошедших до нас от эпохи Ахеменидов. В колесницу впряжены четыре лошади, внутри нее два воина в мидийском платье. Спереди колесница украшена египетским богом-карликом Бесом — весьма популярным как оберегающее божество. (Британский музей/ HIP/TopFoto.)
360-е стали свидетелями множества интриг во властных структурах и ряда мятежей сатрапов. По причине беспорядков и волнений этого периода качество персидской кавалерии стало снижаться. Количество персидских землевладельцев в западных сатрапиях, откуда царство черпало силы для конницы, сократилось из-за постоянных войн. Прежде такие люди поставляли живую силу из числа собственных приближенных, и лишь гарнизоны образовывались за счет нанятых солдат, в то же время всадников приходилось набирать отовсюду, где только представлялось возможным, и все они в этом случае воевали за плату. Придя к власти в 358 г., Артаксеркс III рассудил, что армии сатрапий более не способны обеспечить безопасность на западных границах, и приказал распустить их.
В рядах персидского войска встречались верховые воины на верблюдах, части колесничих, и в том числе бойцов, на специальных боевых повозках со снабженными серпами колесами, или на «серпоносных» колесницах, каковые персы применяли и в некоторых столкновениях с армией Александра.
Пехота
Основной по численности силой во всех персидских армиях выступали, как правило, пехотинцы •— персы по рождению, вооруженные большими щитами, сделанными обычно из кожи и ивовых прутьев. В качестве оружия использовались длинные копья, топоры, мечи и луки со стрелами. Что до доспехов, тут они ограничивались минимумом: самое большее — подбитыми льняными панцирями и, вероятно, шлемами, хотя на большинстве памятников изобразительного искусства на головах воинов обычно колпаки и тому подобные головные уборы.
Наиболее важной частью в войске являлся собственный корпус царя — его гвардия и элита постоянной армии. Численность отряда всегда оставалась неизменной и составляла 10 000 человек, что дало им название «Бессмертные». Данное пехотное формирование объединяло в своих рядах лучших из лучших, отобранных за великолепные физические данные и отвагу. В составе его находился контингент из 1000 копьеносцев, оружие которых имело нечто вроде золотого яблока с тыльного конца древка, стяжавшего им прозвище «мелофорой», или «яблоконосцы» (также «носители айвы»), хотя источники высказываются в данном случае весьма туманно и неопределенно. Ясно одно — такие копьеносцы представляли собой в войске пехотный «полк номер один».
Традиционным боевым формированием пехоты на Среднем Востоке в первом тысячелетии до Р.Х. служили стрелковые пары, состоявшие из собственно стрелка и помощника, прикрывавшего его широким и высоким щитом. В ранний период существования империи Ахеменидов большинство пехотинцев приходилось на «спарабара», имевших на вооружении прямоугольные щиты, или «спара». Десять воинов первого ряда несли щиты, тогда как позади, под их прикрытием шли следующие девять шеренг, в которых каждый ратник располагал луком и кривым коротким мечом. Передовые воины несли также и недлинные копья, предназначенные для защиты себя и товарищей в момент сближения с противником и начала рукопашной. Как бы там ни было, иногда луками вооружался весь отряд, тогда как щиты выставлялись впереди в качестве защитной стенки. После битвы при Пла-теях и Микале персы осознали необходимость снабдить «спарабара» каким-то дополнительным оборонительным средством на тот случай, если стена «спара» будет
«Бессмертные»
Состоящие из различных частей полки персидского войска упоминаются Ксенофонтом в книге «Киропедия» как образовывавшиеся двумя шеренгами пехотинцев по фронту, еще двумя — метателей дротиков, или «такабара», двумя — стрелков плюс следующие две «закрывающих строй», о вооружении которых отдельно не говорится. Цель такого формирования заключалась в совмещении «огневого» потенциала с возможностями тяжелой пехоты. Возникают подозрения в отношении реальности существования подобного рода построения, хотя ближе к концу походов Александра он действительно пытался образовать составную фалангу из македонских и персидских отрядов. Если сводные полки в самом деле наличествовали у персов, на основании имеющихся данных можно предположить, что десять полков «Бессмертных» организовывались как раз по такому принципу, то есть отдельные солдаты несли щиты гоплитов, другие—«така», тогда как остальные снаряжались как стрелки. Изображенные здесь пехотинцы в приметных хитонах с пурпурными воротниками, краями рукавов и подолами с украшениями из серебряной ленты представляют собой «оживленные» фигуры с саркофага Александра и, по всей видимости, являются представителями нескольких различных полков «Бессмертных», отдельных от копьеносцев, «желтых» и «синих» полков, показанных резчиками и художниками намеренно обособленно. Все воины помимо приметных хитонов носят желтые колпаки или чепцы, хотя подобные головные уборы как будто бы бытовали в других полках, а не только у «Бессмертных». Вооруженный топором ратник в центре одет к тому же в плащ из шкуры леопарда с подкладкой из меха мелких зверюшек. Воин, разящий копьем леопарда, экипирован как солдат панцирной пехоты или командир передового ряда составного полка. Стрелок слева, возможно, тоже принадлежит к сводному полку —- к одному из тех нескольких, личный состав которых отличали особые алые хитоны. Алый краситель получали из коры дуба кермесоносного — дерева, особенно часто и в изобилии встречавшегося в древности в Иране. (Саймон Чу © Издательский дом «Оспри».)