Украшенный золотом колчан с изображением сцены боя, как считается, принадлежал царю Филиппу II. Найден в царских гробницах в Вергине и хранится теперь в Археологическом музее Салоник.
начеку, дабы всегда оставаться в готовности дать отпор грозному и опасному соседу — Фракии. Кроме того, внимание царя притягивали богатые греческие города-государства в Халкидике и вокруг нее. Амфипол, «сидевший верхом» на реке Стримон на пути к Геллеспонту, являлся афинской колонией, основанной в 437 г. Районы ее, расположенные вглубь от прибрежной полосы, изобиловали строевым лесом и граничили с горой Пангеон (иначе Пангей) — богатым источником золота и серебра. В 357 г. Филипп осадил город, который и пал через считаные недели, к ужасу афинян, расценивавших его как государство-сателлит. Прочие греческие образования в Халкидике и вокруг Салоникийского залива пали перед Филиппом в нескольких кампаниях либо за счет интриг и предательства, либо не выстояв перед силой македонского оружия: Потидея (356 г.), Пидна (356 г.), Криниды (355 г.), Мефона (354 г.) и, наконец, Олинф (348 г.).
До того момента Филипп ограничивался сдерживанием противника на балканских границах и «поеданием» тех греческих государств в северном Эгейском регионе, которые Афины или какие-то другие греческие города юга не могли или не желали поддержать. Хотя военные успехи Филиппа были, вне сомнения, заметными и даже впечатляющими, все же наличие у него имперских амбиций пока еще не проявилось сколь-нибудь заметно. Конечно же, богатство и могущество македонского государства все росли, но Филипп обычно довольствовался заключением и поддержанием оборонительных союзов с потенциально беспокойными соседями или же попросту подкупал их, не скупясь на взятки. Конечно, для достижения столь незначительных целей ему хватало силы или угрозы ее применения, но Филипп, как отмечает Диодор Сицилийский, являлся трезвомыслящим и жестким манипулятором в дипломатических процессах, в которых македонские цари участвовали всегда также и путем заключения политических союзов через брачные альянсы (16.95.1-4). Не следует отметать в сторону и сбрасывать со счетов данный аспект внешней политики Филиппа, как и готовность македонцев допускать полигамию, если та служила политическим целям. Один древний автор как-то заметил, что «Филипп брал себе новую жену с каждым новым походом, который предпринимал» (Сатир, цитируемый в «Пире мудрецов» Афинея [13—557с-е]). Хотя подобное высказывание есть не что иное, как преувеличение, браки с женщинами из Иллирии, Элимиотии, Молоссии, Фракии, Фер и Лариссы в Фессалии помогли Филиппу обеспечить жизненно важные пограничные регионы без необходимости прибегать к постоянным, истощающим ресурсы и изматывающим людей военным предприятиям.
ФИЛИПП НА ЮГЕ
В середине 350-х Афины погрузились в Союзническую войну, растрачивая силы и энергию на восстановление контроля над партнерами по альянсу, в то время как Филипп, под прикрытием оказания помощи одной из сторон конфликта между городами-государствами на острове Эвбея, потихоньку присвоил себе право вмешиваться в дела стран южного региона континентальной Греции. Затем — в ходе Третьей священной войны 356-346 гг. — он сумел представить себя как реального игрока на политическом поле. Десятилетний конфликт еще больше ослабил и без того измотанную войнами Грецию. В 356 г. возник спор из-за давления, оказываемого фокийцами на священных жриц в Дельфах. Опасаясь, как бы более могущественные Фивы не покончили с их влиянием в Дельфах, фокийцы захватили святилище и собрали с дельфийцев средства для сколачивания крупного наемного войска. Потом они пошли дальше — разграбили храмовые сокровищницы и переплавили бронзовые и металлические статуи с целью поддержать собственные военные начинания. Возмущенные святотатством, Фивы призвали на войну против Фокиды беотийских союзников и среди прочих локрийцев и фессалийцев, фокийцы же в свой черед обратились за помощью к Афинам, Спарте и некоторым из союзников последней на Пелопоннесе. Пока на протяжении следующих трех лет воюющие стороны сталкивались между собой в спорадических и нерешительных схватках, Филипп продолжал душить города по Салоникийскому заливу — захватил и разграбил Мефону, а затем взял Пагасу.
Как бы там ни было, Филиппу удалось вмешаться в дела южных греков с большим основанием после того, как Фессалийская лига пригласила его оказать содействие в наставлении на путь истинный мятежного города Феры. После успешного начала в действиях против фокийцев, которые пришли на выручку Ферам, Филипп понес два серьезных поражения в битвах от всего фокийского войска под началом Ономарха. Не смущенный такими проигрышами, Филипп собрал македонскую армию и при поддержке фессалийской кавалерии сокрушил войска фокийцев и их союзников в сражении на Поле Крокусов в 352 г., которое закончилось резней «грабителей храма» и увенчалось распятием их вожака
Детство Александра
Ранние года Александра освещены в основном разного рода сказками и небылицами, созданными позднее в свете его дальнейшей судьбы и небывалых свершений. Можно встретить истории о матери Александра до его рождения и о бывших ей будто бы знамениях, равно и о том, как он подростком укротил норовистого коня Буцефала и расспрашивал персидских послов о дорогах и ресурсах империи. Как бы там ни было, подлинных фактов о его детстве встречается мало.
Александр родился от жены Филиппа Олимпиады в 356 г., судя по всему, 20 июля или где-то близко к этой дате. Мы можем делать предположения о большом влиянии Олимпиады на маленького Александра.
Олимпиаду историки рисуют разными мазками. По всей вероятности, она была жесткой и своевольной, однако злоба и ненависть ее находят оправдания, поскольку Филипп оставил ее ради молодой жены, вполне способной родить другого наследника и соперника ее драгоценному сыну.
Плутарх пишет, что Александр имел светлую кожу и наилучшим образом был изображен скульптором Лисиппом. В Пелле Александр рос под присмотром учителей и в возрасте десяти лет умел декламировать стихи, вести споры и играть на лире перед гостями отца. Поэзия и музыка продолжали оставаться страстью Александра и в его взрослой жизни. Как и положено македонскому юноше, он часто отправлялся на охоту и любил скакать на коне — Буцефале. Буцефала Александр получил в возрасте 12 лет, тот оставался его боевым конем на протяжении всего времени до тех пор, пока не умер от старости в Индии. Став постарше, Александр начал позволять себе устраивать попойки и гульбища, каковые продолжались и тогда, когда он уже вступил на царский престол. Тема пьянства его звучит своеобразным лейтмотивом в историях, оно же и служит объяснением ранней смерти завоевателя. Александр рос и мужал, окруженный царскими «пажами», многие из которых впоследствии сделались его верными командирами. Помимо навыков военного свойства, каковые приобретали юноши при дворе, они обучались литературе, чтению стихов и сочинений Геродота. Птолемей позднее написал хронику, а у Гефестиона хранились два тома писем, написанных ему философами. Молодые люди эти были отлично натренированы для участия в войне, разносторонне обучены, готовы к дерзким и отважным деяниям и, среди прочего, весьма и весьма честолюбивы.
Филипп назначил философа Аристотеля, ученика Платона, наставлять Александра и его друзей в Миезе. На протяжении двух лет Аристотель учил Александра и писал памфлеты на темы царствования и о прочих предметах. Если верить рассказам древних историков, Александр то и дело перечитывал «Илиаду» и еще в ранние годы принял решение жить в соответствии с идеалами Гомера, как его герой Ахиллес. Почти наверняка Александр читал и «Анабазис» Ксенофонта, который, возможно, и подтолкнул его к мысли идти дальше и дальше на восток. (Архив [предметов] искусства/Музео Национале романо [Рим]/Альфредо Дальи Орти.)
Ономарха. Воодушевленный таким успехом, Филипп решил проверить обороноспособность стран, расположенных далее на юг в Центральной Греции. Уже начавшие осознавать угрозу Афины поспешили блокировать Фермопилы, после чего Филипп почел за благо отступить.