В 336 г. до н. э. Александр созвал на собрание представителей полисов, членов Коринфского союза. Когда переговоры завершились, Александр решил отыскать знаменитого философа-киника Диогена из Синопы. Диоген жил отшельником, нимало не заботясь об Александре, в отличие от других философов и писателей, спешивших оказать царю почести. Когда Александр нашел философа, гревшегося на солнце возле стены, Диоген ничуть не взволновался. Вместо того чтобы вскочить и преклонить перед царем колени, Диоген приложил к глазам руку козырьком и взглянул на Александра. Молодой царь спросил философа, нет ли у него какой-нибудь просьбы.
– Да, – ответил Диоген. – Ты заслонил мне солнце. Будь любезен, отступи в сторону.
После спутники Александра посмеялись над философом.
Александр же им ответил: «Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном».
Рассказ этот известен, и его можно было бы опустить, однако он показывает широту характера Александра. Если бы он не был царем, связанным поставленными самому же себе целями, он мог бы сделаться отшельником, ни в чем не нуждающимся и никому не прислуживающим. Александр, конечно же, находился на другом фланге, у него была власть, но этой власти ему было мало. Насмешки и оскорбления таких людей, как Аттал, возможно, способствовали взрослению Александра. Немаловажную роль в его становлении сыграли присущая ему гордость и влияние матери; впрочем, «прирожденному герою» слова, в отличие от палок и камней, повредить не могли. Действия Филиппа после Херонеи являлись прямой угрозой. Филипп заключил новый политический союз, продвигавший интересы Пармениона и Аттала. Филипп женился на любимой женщине, иона родила ему дочь и сына Карана. Сын этот мог разрушить надежды Александра на престолонаследие. Филипп контролировал Грецию. Он собирался в завоевательный поход в Персию, и Александр был у него теперь не в чести. Его оставили бы в Македонии под домашним арестом или – что более вероятно – назло матери могли удерживать как своеобразного заложника, отвели бы ему ничтожную роль при дворе Филиппа, и он грелся бы в слабых лучах отцовской славы. Друзья Александра были к тому времени сосланы, мать удалена от двора, и благодаря стараниям Филиппа даже маленькое государство Эпир не могло ей ничем помочь. Неудивительно, что после смерти Филиппа Александр и Олимпиада принялись безжалостно сокрушать оппозицию и восстанавливать баланс сил. Двое сыновей из рода Аэропа, ведущего клана Македонии, заявлявшего свои права на трон, умерли сразу же после гибели Филиппа. Третьего – Линкестида – спасла женитьба на дочери полководца Антипатра, и он сделался потенциальным заложником в лагере Александра. Другой возможный соискатель македонского трона Аминта, живший в уединении, немедленно бежал в Персию. Лично Александр был непричастен к расправе над новой женой Филиппа и ее детьми: с этим справилась Олимпиада. В соответствии с одним из письменных свидетельств, она бросила обоих детей в костер, а их матери предложила выбор – яд или виселицу. Бедная женщина предпочла виселицу. Александра в то время при дворе не было. Позднее он ужаснулся, но тем не менее раз он царь, значит, за все в ответе. Олимпиаду не наказали, у нее остался титул царицы-матери, а военачальник Антипатр осуществлял обязанности регента.