Царь в сопровождении вооруженной свиты приказал толпе горожан идти за последними пехотинцами, сам же въехал в город, а потом и в царский дворец на колеснице. На другой день он осматривал имущество Дария и денежные запасы.
В этой столице вождь Македонии задержался дольше, чем где-либо еще, ни одно место не оказалось более губительным для воинской дисциплины. С развратом в этом городе ничто не могло сравниться, никакая застарелая коррупция не предложила бы больше стимулов и соблазнов для распутства. Мужья и родители, словно бы надеясь на награду, предлагали гостям своих жен и детей. Персидская знать не вылезала из оргий. Вавилоняне пристрастились к вину, а результатом этого пристрастия стало пьянство. Женщины садились за стол в прекрасных нарядах, через какое-то время они начинали освобождаться от одежды и постепенно ~ если выразиться помягче ~ скидывали последнюю вуаль. И ведь так поступали не только известные куртизанки, но и почтенные матроны с юными дочерьми, причем проституцию свою они рассматривали как любезность.
Квинт Курций добавляет также, что македонские войска получили столь восторженный прием, что случись в это время вражеское нападение, оно застало бы их врасплох. Тем не менее Александр вернулся сюда в 323 году до н. э. и не был разочарован. Диодор Сицилийский пишет: «Население, как и раньше, радушно приняло солдат, и все предались отдыху и наслаждениям». И добавляет: «Так как всяких припасов было в изобилии». Последняя строка весьма красноречива. Вавилон стратегически хорошо расположен: у него крепкие крепостные стены,
рядом плодородные поля. Самое главное, в чем нуждался Александр, особенно после ужасного своего отступления из Индии, – это в создании административного центра, который управлял бы обширной империей. Во время индийской кампании к Александру явился брахман Калан. Философа этого звали, собственно, Сфин, но так как он приветствовал всех встречных по-индийски словом «кале», греки прозвали его Калан. Он удивлялся постоянным походам великого завоевателя. Плутарх рассказывает, как Калан наглядно показал Александру, что представляет собой его царство. Бросив на землю высохшую и затвердевшую шкуру, Калан наступил на ее край, и вся она поднялась вверх. Обходя вокруг шкуры, Калан наступал на нее с края в разных местах, и всякий раз повторялось то же самое. Когда же он встал на середину и крепко прижал ее к земле, вся шкура осталась неподвижной. Александр понял его: если он хочет, чтобы его империя не развалилась на куски, то он должен утвердиться в середине своего царства и не слишком от нее удаляться. По словам географа Страбона, «Сузы (еще один имперский город) Александр как свою резиденцию не рассматривал, в таком качестве он видел Вавилон, и он намеревался способствовать его процветанию». И снова в шестнадцатой главе той же работы Страбон добавляет: «Александр безусловно предпочитал Вавилон, так как видел, что он во всех отношениях превосходит другие города».
Вавилон был домом богов домом бога Мардука. Этот город ярко описал Геродот. Спустя 350 лет, во времена правления Нерона, о дворцах Вавилона поведал путешественник Филострат. Он живописал красоту и изысканность царских построек в книге «Жизнь Аполлония Тианского».[18] В окружении плодородных земель с роскошными пальмами раскинулся Вавилон между двумя огромными сверкающими змеями – Тигром и Евфратом. Вода из этих великих рек орошала посевы по сложной системе ирригационных каналов. Берега рек скрывали густые камышовые заросли, за ними раскинулись рощи финиковых пальм, благоухали дикие цветы. Над этим царством цветов и деревьев возвышались построенные Навуходоносором крепостные стены. Крепость была разрушена Ксерксом и восстановлена позже другими правителями. Геродот писал, что покрытые цветной эмалью стены, сложенные из жаропрочного кирпича, были такими толстыми, что проходы между ними казались вырубленными в скале туннелями. Перед огромными бронзовыми дверьми вход охраняли каменные быки и драконы. За стенами вздымались дворцы, сверкали на солнце крытые медью купола храмов, башни зиккуратов.[19] Вавилонские храмы строились на высоких холмах. Вдоль прямых улиц стояли дома в три-четыре этажа. Город был так устроен, что каждая улица располагалась поблизости от крепостной стены, а что еще важнее – проходила недалеко от одной из многочисленных узких бронзовых дверей, через которые можно было пройти за водой. Вавилонские фортификации устанавливали границы города и защищали его от врагов. Стоит ли удивляться, что Александр смотрел на него как на потенциальную столицу? Ему доводилось проводить осаду больших городов, и он оценил мощь стен, на которых четыре колесницы могли проехать одновременно, ничуть не помешав друг другу. Такие фортификации выдержат любую осаду врага. Вавилон к тому же обладал императорским величием. Прекрасные, инкрустированные лазуритом ворота Иштар охраняли львы и драконы, написанные яркими красками. Неподалеку от ворот находился главный зиккурат – храм, на котором стояла статуя Мардука, сделанная из чистого золота. Потом Ксеркс присвоил ее и, переплавив, отправил в собственную сокровищницу. Александр поклялся отреставрировать храм во всем его былом великолепии.
18
Аполлоний Тианский – древнегреческий маг, странствующий чудотворец, жизнь которого окутана многочисленными легендами.
19
Зиккурат – в древнем Двуречье культовое сооружение, представлявшее собой сырцовую башню из поставленных друг на друга усеченных пирамид; на верху зиккурата располагалось святилище. Рядом с зиккуратом обычно находился храм.