Мне даже кажется, что с этого дня у меня появилась уверенность в своих силах.
Как я скучаю по вас, родные мои.
Был в гостях у родных мистера Видермана. Приятные интеллигентные люди. Вечер прошел живо и интересно.
Ездили в Принстонский университет. Это маленький приятный город, совершенно отличный от Нью-Йорка. И вообще, все населенные пункты, встречавшиеся на нашем пути, отличались резко от грязноватого Нью-Йорка. Городки чистые, уютные, но стандартные. Университет также не такой шумный и населенный.
Много было встреч с американцами. Они очень интересуются нашей страной, но очень мало знают о ней. И стесняются, когда не знают. Если говорить, кто здесь лучше относится к нам, необходимо сказать: американцы. С таким доброжелательным любопытством.
Слух есть — будем до сентября. Плохо. Мне крепко засела мысль о нашем путешествии с Нинухой вниз по матушке по Волге. Однако там видно будет.
Особо следует написать о методике преподавания иностранного языка. Главное отличие от нашей методики — это упор на разговор и через него — чтение, понимание. Вторая характерная черта — напряженность и интенсивность, сжатость материала.
Третья черта — живое преподавание, которое зажигает, заставляет двигать мозгами быстрее.
Занятия ежедневные: понедельник, вторник, среда, четверг, с 9 часов утра до часу дня.
В понедельник и среду, кроме всего прочего, лабораторные занятия с магнитофоном. Очень нужное занятие.
Сегодня познакомился с русскими иммигрантами, ожидал каких-то ляпсусов. Нет, только интерес. Вопросы глупые! О Живаго, об арестах, о жизненном уровне, об анкетах и т. д.
24. XII
Время идет, а толку мало. Даже не представлял, что время пойдет так глупо, так бесполезно. С языком почти нет сдвигов. Оказывается, это не так просто, как казалось. Но для языка время еще есть впереди. Но есть ли время для научной работы? Почти нет. Немедленно надо кончать приемы, приглашения и начинать работать. Да еще ко всему прочему заболел. Проклятый грипп! Ладно жаловаться.
Что же можно вспомнить за это время.
Были на вечеринке у мисс Вонг. Это работница студенческого совета, британская подданная. Китаянка из Британской Вест-Индии. Было много студентов, чиновников и даже один профессор в простой рубахе и русских сапогах. Какой он профессор, я не знаю, но русского он пляшет прилично. Один из присутствующих до неприличия костил свою страну и правительство. Мне настолько стало неприятно, что я предложил, к его смущению, изменить тему.
Были на дискуссии «Примет ли Америка русскую систему образования?» между Колумбийским и Оксфордским университетами. Первые — за. Вторые — против. Хотя, как хозяева нас заверили, спор носил схоластический характер, дискуссия была открыто политической, ожесточенной. Американцы шутят, что впервые в истории человечества американцы объединились с русскими против англичан.
Шутки шутками, а англичанам пришлось плохо. Аргументы им пришлось заменить вымыслами и клеветой.
Один из них сообщил, например, что в СССР имеется спец. книга для учителей (полит.), что в классах занимаются по 90 человек и что всюду сняты и вырваны портреты Сталина.
Когда после дискуссии мы подошли к англичанину и отрекомендовались, он сначала принял нас за беженцев, а когда узнал точно, был смущен страшно и даже извинился. Наш разговор слышали американцы (чел. 20) и заливались гомерическим хохотом.
Один из американцев сказал англичанину: что у нас в Америке считается предрассудками, у вас в Англии зовут традициями, и что вы со своего континента смотрите на остальные острова мира и не хотите видеть ничего.
Англичанин ответил: ну, если вам, американцам, нравится русская система, то поддерните штаны и догоняйте, вам не привыкать за последнее время. Американские слушатели встречали эту перепалку хохотом.
Когда спросили мое мнение об этом, я сказал, что в данном случае мне нравится старая английская позиция: «Сражайтесь, а я погляжу».
Как-то разговорилась Вера, какая-то бывшая княгиня. Она не любит социализм, наши порядки, зла на своих родителей, которых вымела из Петербурга революция. Но в то же время она с нескрываемой иронией и злобой говорила об эмиграции. 99 человек из 100 — интеллектуальные импотенты, дегенераты, ископаемые. Для нас, нового поколения, смешно и горько смотреть на их старческую игру в императорский двор, лейб-гвардию, охрану и все другие атрибуты царского двора.
Мы понимаем, что случилось в России, того не вернешь, мы радуемся прогрессу, и мы благодарны советскому спутнику. После него на нас стали смотреть с уважением, и многие студенты по происхождению из русских получили стипендии и направлены учиться на математические факультеты.