Уже получив назначение на должность посла в Канаде, наш герой решил использовать свой номенклатурный шанс, чтобы отдохнуть и поправить здоровье в элитном цековском санатории «Барвиха». Туда пускали только высшую советскую знать: членов ЦК, заведующих отделами, министров и их первых заместителей, глав творческих союзов. В те же дни там отдыхал и Сергей Владимирович Михалков, которому «Барвиха» полагалась как председателю Союза писателей России. Яковлев, конечно, был знаком с автором гимна Советского Союза, и в санатории они не раз прогуливались вместе. Однажды на тропе, ведущей к деревне Жуковка, которая считалась негласной столицей Рублевки, они повстречали сталинского соратника Молотова, Михалков его знал и тут же представил ему своего спутника. Вячеслав Михайлович зорко вгляделся через свои старомодные очки в Яковлева:
— Это вы написали статью в «Литературной газете»?
Яковлев развел руками: дескать, что поделаешь, грешен. Он знать не знал, какая дальше последует реакция. Но Молотов, к его удивлению, продолжил:
— Очень своевременная статья. И написана с марксистских позиций.
И ведь не только Молотов обратил внимание на «своевременность статьи», это же отмечали и авторы многочисленных писем, которые в те дни получали и сам Яковлев, и редакция «Литературной газеты». Вот несколько цитат.
Главный редактор журнала «Огонек» Анатолий Владимирович Софронов в своем рабочем кабинете. [ТАСС]
Писатель Борис Полевой: «Умно, весомо, а главное, чертовски нужно, ибо скверные сорняки… нет-нет да и поднимут голову над нашим чистым и хорошим полем»[95].
Член КПСС с 1919 года А. Софронов (Ленинград): «Нас, читателей, не переставали огорчать упорные поиски „душевности“, „национального духа“, природного (и будто бы „извечного“) духа „национальной исключительности“ русского (или любого другого) народа, принижение роли революционных демократов и изыскание представителей „русского патриотизма“ даже среди имен явно реакционных. Нас огорчали в этих писаниях отсутствие боевого духа интернационализма, а следовательно, и подлинного патриотизма».
Инвалид Отечественной войны К. И. Добрынин (Киев): «Вот бы предложить хныкальщикам о „старых временах“ ночлег в такой избе и посмотреть, как бы они отдохнули и что бы они написали».
М. Марковский (Львов): «На Украине довольно заметна тенденция к фальсификации исторического прошлого, очевидно, в целях укрепления „национального самосознания“, путем выпячивания и тенденциозного преувеличения тех или иных явлений в прошлом… Есть у нас такие ужасные и несколько запоздалые революционеры, у которых, однако, довольно явственно торчат националистические уши. Надо кончать».
Из пятидесяти девяти писем-откликов, полученных редакцией «ЛГ», в тридцати пяти полностью поддерживалась позиция А. Н. Яковлева. Но были в читательской почте и письма с противоположным мнением. Некоторые из них — анонимны или подписаны псевдонимами. Автор одного из таких писем, подписавшийся «Антияковлев», объявляет все русское крестьянство «богоносцем».
Некто «Иванов» из Москвы обрушивается на Яковлева с бранью на том основании, что он якобы посягнул «на наше славное прошлое, стал хаять наши традиции, чернить все, чем жили наши предки». Этот анонимный «Иванов» просит «Литгазету» в одном из своих следующих номеров обязательно поместить «достойную отповедь таким иванам не помнящим родства, агентам враждебной идеологии, идейным потомкам батыев и мамаев». «Зоологическая ненависть к прошлому, к традициям, а значит и к родине, проявляется в наукообразных писаниях яковлевых повсюду», — громит аноним своего оппонента.
В ряде писем содержится откровенная брань по адресу автора статьи и газеты, ее опубликовавшей. Яковлева в этих письмах называют «самовлюбленным крещеным израильтянином», «сионистом», а его статью — «блестящим примером политического доноса и истинно русского холуйства».
И за пределами страны статью в «ЛГ» тоже заметили. Так, уже в январе 1973 года на нее оперативно отреагировал эмигрантский журнал «Посев», издававшийся в ФРГ. Понятно, что в своей рецензии орган «Народно-трудового союза» сделал и свои выводы: среди советской интеллигенции идет разброд во много сторон, крепнет религия, есть шовинистические и чуть ли не фашистские течения, сильно обострились отношения между нациями, и лишь одного направления нет — марксистско-ленинского[96].
Не прошла мимо влиятельная американская газета «Интернэшнл геральд трибюн»: «Как размер статьи, так количество писателей, которых она критикует, говорят о том, что противники Яковлева в этом споре сильны и многочисленны. Согласно здешним неофициальным источникам, сторонники русского национализма (иногда называемые „руссистами“) имеются в Политическом управлении Советской армии, в Коммунистическом союзе молодежи, среди части партийной бюрократии Центрального Комитета и в других кругах Советского государства»[97].