— Ты хотел сказать нормального человека?
— ?
— Допустим, ты прав. Отбросим мои все мои недоказуемые ощущения, и предчувствие отца близкой смерти — объясним болезнью. Я согласна. Только бабушка не тревожила б меня просто так. Понимаешь, она мне все время хочет, что — то подсказать, а я никак не могу понять, что именно. И в центре я ее видела. Вся разгадка где — то рядом, близко. А я не вижу и не понимаю.
Стрельников улыбался. Улыбались глаза за золотой оправой. Из всего, что она сказала, он так до конца и не понял, какому миру принадлежит сидящая напротив женщина. Только б не исчезла из его жизни. Остальное — не важно. И, что бы убедиться в реальности происходящего, он накрыл ее холодную тонкую руку своей рукой.
— Так что, у тебя есть выбор: или считать меня ненормальной и мы будем жить каждый своей жизнью или мне верить, не требуя никаких доказательств. Тот и… этот мир… Они настолько близки. Но то, что для меня понятно, необязательно должно быть близким тебе. Ты должен знать одно — я люблю тебя, но принадлежать тебе безоговорочно я никогда не смогу.
Она еще хотела добавить, что не только ему не может принадлежать, но часто не может принадлежать даже себе.
— Поэтому, я должна сама разобраться во всем.
Перед Стрельниковым сидела совершенно другая женщина. От прежней беззащитной Саши не осталось и следа. И эта почти не знакомая женщина была ему в сто раз дороже.
— Хорошо. Неделя, так неделя. Что для этого надо? — Стрельников подавил тяжелый вздох.
— Посмотреть истории болезни и выяснить все ли поступившие в центр, действительно там умерли или выписались домой. Если, выписались — я ошиблась и разбираться не с чем.
— Это сложно?
— Теоретически — проще некуда. А на самом деле не так просто — все истории в архиве. И мне нужен повод, что бы туда попасть. И еще, надо знать какие истории смотреть. Записи в журналах поступивших на второй этаж нет. Понимаешь, больные есть фактически, а юридически их нет в центре.
— Это как?
— А так. Они не регистрируются в общем журнале. Второй этаж он как бы сам по себе. И персонал отдельный. Все до одного, вплоть до нянечек, приезжают с Киева. И никто ко второму этажу не имеет отношения кроме главврача и Сергея Николаевича. Но он, скорее всего, доверенное лицо Елены Евгеньевны.
— Ты не думала, что проще поговорить с журналистом, учитывая, что главный редактор знакомый твоего отца. Хотя, я думаю это пустая затея. Даже, если статья заказная, то никто не назовет тебе заказчика.
— Да мне заказчик и не нужен. Главное, я буду знать, что в центре все нормально. И намеки на непонятные смерти в центре — журналистский трюк, что бы повысить рейтинг газеты. Это было б самое лучшее.
Она позвонила Савицкому. Договориться о встрече с журналистом тому оказалось не сложно. Тот скучал без дела в редакции и готов был встречаться с кем угодно.
Владислав Волков, несколько разочаровав Сашу. Журналист оказался совсем молодым человеком. От его бесшабашного вида Саше даже показалось, что Стрельников прав. Скорее всего, тот действительно написал статью, лишь бы заполнить брешь в газете. Но, против ожидания, Владислав оказался человеком битым, с врожденной журналисткой хваткой, не лишенным творческого и литературного таланта.
— …Мне лично статью никто не «заказывал». Может главному… Хотя, если б заказ на рекламу был бы, то главный сказал бы открыто, да и колонки потом бы вычитал. Реклама — это деньги. Никакого заказа не было. Или вас интересует другое?
Они так шли втроем по Зоологической улице вдоль серого забора, отделяющего шумную городскую жизнь от зоопарка, Саша рядом с Волковым и на полшага позади Стрельников.
— То есть это полностью ваша идея написать о реабилитационном центре? — миновав изваяние бронзового зубра, Саша вернулась к разговору.
— Скажем, не совсем моя. Попал под раздачу и вперед писать статью, — Влад рассмеялся, но суть вины уточнять не стал. — Вам не понравилась подача материала?
— Понравилась. Только когда я прочитала вашу статью, мне показалось, что она заказная. Вы так задали вопросы, что ответы получились двузначные. Читатель может додумать сам что угодно, и мнение о центре сложиться не самое лучшее. Я, узнав о центре с вашей газеты, своих близких никогда б туда не отправила.
— Ах, вот вы о чем, — Волков облегченно вздохнул. — «Неудобные» вопросы я заранее не планировал. Думал: съезжу, посмотрю, сделаю пару фото, а напишу уже в редакции. А потом появилась Людмила Савицкая. И состоялось интервью, — Волков опять улыбнулся.