С годами, газета заметно сдала активные политические и социальные позиции и стала одной из обычных бульварных газет с множеством пустой рекламы и светскими сплетнями. И брал ее в руки Иван Андреевич, только потому, что эту газету каждое утро до самой смерти читал отец.
Мать, Маргарита Акимовна, возвращаясь с работы, забирала отложенную газету в знакомой киоскерши на Главпочтамте. За завтраком, отец, шумно отпивая круто заваренный чай, был уже в курсе всего, чем живет город. Привычку матери Людмила переняла быстро, поняв, что ему нравиться все, что напоминает о родителях.
От воспоминаний Ивана Андреевича отвлек звонок микроволновки. Овсяные хлопья, запаренные в молоке с медом, подоспели к завтраку.
Иван Андреевич бегло просмотрел первые страницы газеты, где обычно кратко освещалась политика, потом шли комментарии жизни сильных мира сего. Кто, где и с кем — Ивана Андреевича никогда не интересовало. Дальше — прогнозы цен на газ и бензин. Цены безбожно росли с каждым днем, не зависимо от газеты.
— Посмотри в конце, там статья.
Людмила, поставив рядом мисочку с овсяной кашей, и постучала длинным, ярко наращенным ногтем, по газете.
Иван Андреевич пролистал газету до самого конца, не представляя, какая статья могла заинтересовать Людмилу. Прессу, насколько помнил, жена не читала.
Видя недоумение мужа, Людмила быстро открыла нужную страницу, на которой красовалось ее черно — белое фото.
Надо отдать должное, Людмила была с породы тех женщин, которые с годами удается только хорошеть. Открытое лицо, волосы собраны в копну волос, готовые рассыпаться на плечи, чувственные губы. Эта красавица была его женой и его мужской гордостью. Появись портрет в газете раньше, Иван Андреевич, непременно вырезал бы его на память вместе со статьей.
Пробежав первые строки, он утратил всякий интерес, вспомнив причину появления этой статьи.
С главным редактором «Вечерних новостей» Валерием Сомовым он встретился случайно. Презентация спа — комплекса близилась к логическому завершению. Он собирался, не привлекая внимания, покинуть мероприятие, когда появился Сомов. Слово за слово, перешли на любимую тему редактора — рекламу.
— Да, надоела вся ваша реклама, — отмахивался Иван Андреевич от собеседника. — Реклама, согласись, уже не имеет прежнего влияния на нас потребителей. Напористость раздражает. Скоро будем говорить о информационном терроре, — рассмеялся Иван Андреевич, похлопав на прощанье Сомова по плечу.
— Иван, вот в чем ты прав, как обыватель — реклама действительно назойливая. Но без этого никак. И еще — в рекламе вы все потребители стараетесь увидеть подвох. Вот ты, к примеру, дай рекламу своего медицинского центра в метро, в такси, пусти по городу промоутеров и знаешь, что ты получишь? Правильно — фигу, — сделал заключение Сомов. — Думаешь, спасибо кто — то скажет? Никто! Скажут, зажрался и на чужом горе сколачивает состояние. Вот, так то!
Спорить, а, тем более, что — то доказывать подвыпившему Сомову Иван Андреевич не собирался.
— Но! Ничто не стоит на месте и реклама то же!
Савицкий не рад был, что затронул тему, понимая, что быстро отвязаться от собеседника уже не получится.
— Есть вариант рекламы более приятный, — продолжал Сомов, — действующий исподволь, неагрессивно, как ты говоришь. Это скрытая реклама! И не давит на обывателя, и результат действенный.
Сомов направился в очередной раз к фуршетному столу, подталкивая Савицкого.
— Слушай, так ты мне все свои коммерческие секреты расскажешь.
— Брось. Сомов секреты не пропивает. Скрытую рекламу придумали америкосы. Мы тоже не лыком шиты — используем. Ну, не так рьяно, скажем как они, но результаты есть. Вот, например, — Сомов на минуту задумался, подыскивая пример. — Приезжает в твой центр журналист или, скажем, журналистка, и пишет статью о жизни медицинского центра и всякое там «бла — бла». Реклама прямо в лоб. Коммерческий заказ. Если пишут, что там так хорошо и результативно — значит, так, но не совсем. А если написать о каком — то известном человеке, который имел достижения, вносил посильную лепту в развитие… да не важно чего. А потом приключилось несчастье. Скажем — травма. И вот, он столько маялся, пока случайно, или не случайно, узнал о центре, который творит чудеса.
— То есть, это уже не реклама? — засмеялся Савицкий.
— Реклама, но с одним «но». Это не рекламная наигранность, а слова реального, известного человека, прошедшего через страдания. Понимаешь, это — другое. Принципиально другой продукт. Психология.