Коллонтай видела в Мангейме прежде всего родину Фридриха Шиллера, одного из ее любимых поэтов, но она также понимала, что городу предстояло стать центром увлекательной и новой по содержанию полемики между социалистами. В этом она не ошиблась. Здесь обсуждались как политические вопросы, в том числе право голоса для женщин, так и конкретные проблемы, касающиеся жизни женщин. Был поставлен вопрос, давно занимавший Александру: как увлечь рабочих социализмом? И как дать им понять, что социалисты могут улучшить, а то и кардинально изменить к лучшему их социально-экономическое положение?
Сразу после возвращения из Мангейма Александра подготовила две статьи о дискуссии и предложениях, имевших место на съезде, и в ноябре 1906 года опубликовала их в меньшевистском журнале «Современный мир». В следующем году, накануне штутгартского конгресса Интернационала, была проведена первая Международная женская конференция, как и планировалось. Коллонтай устремилась туда и страстно внимала выступлениям Клары Цеткин, обращенным к женщинам. Она убедилась, что право голоса для женщин, этот краеугольный камень политического равенства полов, являлось центральной темой всего мероприятия.
Какое же разочарование она испытала, подметив, что делегации из разных стран отдавали приоритет требованию всеобщего избирательного права для мужчин, вместо того чтобы выдвинуть на первый план равноправие полов. Одна делегатка из числа германских социалисток, хотя и объявила себя феминисткой, рекомендовала женщинам набраться терпения в этом вопросе и дать мужчинам необходимое время для успешного выполнения их требования. В этом споре Клара Цеткин оказалась практически единственной, кто отказался задвинуть на задний план женщин и их требования. Она вновь и вновь твердила о том, как жизненно необходима социалистам их поддержка, что Александре Коллонтай было и так очевидно.
На этой женской конференции, на которой пятьдесят восемь делегаток представляли социалистические партии четырнадцати стран, Коллонтай единственная выступала от имени русских социалисток. Зато на конгрессе в Штутгарте, собравшемся два дня спустя, русская делегация была весьма представительной. В нее вошли такие центральные фигуры, как Троцкий, Ленин, Мартов, хотя они и не брали слово. Ленин предпочел, чтобы Роза Люксембург, чьими страстными речами, независимо от темы, он восхищался, выступила в качестве выразителя его позиции. Его мало волновало, что она не являлась членом русской делегации.
Александра, живо поддерживавшая Клару Цеткин в предшествующие дни, последовала примеру своих соотечественников и хранила молчание. Однако она наверстала упущенное по возвращении в Россию, приложив все усилия, чтобы убедить руководство РСДРП создать внутри партии структуру, специально занимавшуюся вопросами женщин. Как писала она в одной из своих статей в 1907 году, это было бы предпочтительным способом вовлечения женщин в социалистическое движение, которому она бы отдала все свои силы.
Привлечь женщин в партию, устроить женский социализм — эти предложения, на первый взгляд разумные, русские социалисты восприняли очень плохо. Даже Вера Засулич, почитавшаяся по всей России за то, что в свое время совершила покушение на высокопоставленного чиновника Российской империи и заплатила за это длительным тюремным заключением, Засулич — символ борьбы женщин против власти — позволила себе презрительное суждение о Коллонтай и ее предложениях: «Она не понимает, что внесет раскол в революционное движение».
Но с 1906 года Коллонтай твердо решила биться за это дело, и ничто и никто не мог отбить у нее охоту идти до конца. Поскольку РСДРП не желала создавать внутри себя специальный орган, состоявший из одних женщин, Александра придумала альтернативное решение. Она основала нечто вроде клуба или общества взаимопомощи, которое называла «Обществом взаимопомощи работниц».
Ради своего детища она заручилась поддержкой профсоюза работниц текстильной промышленности, в котором у нее было много знакомых и даже друзей. Причины такой поддержки ясны: в текстильной промышленности существовал большой спрос на женский труд, а Коллонтай и ранее, и теперь доказывала Центральному комитету (ЦК) РСДРП, что при выработке политической линии следует учитывать улучшение условий жизни женщин. Со временем работниц на фабриках сильно прибавилось, и текстильная промышленность представляла собой особенно показательный пример в данном отношении.