Только что главный церемониймейстер бала Луконин объявил небольшой перерыв в танцах, и основная масса приглашенных устремилась в соседний зал к столам, уставленным фруктовой водой и восточными сластями. Александра, оставшись в бальной зале, слегка прислонилась к пальме, росшей в высокой деревянной кадке.
Собрать так много пальм и украсить ими зал> было прихотью княгини, и хотя он приобрел экзотический вид, но князю Дуванову стоил недешево. Престарелый хозяин бала, потакавший! прихотям молодой жены, не поскупился на расходы и уже по своей инициативе закупил диковинных тропических птиц. И теперь они в развешанных под пальмами клетках веселили взоры гостей, но отнюдь не слух: вопреки обещаниям торговца заморской живностью петь они напрочь отказывались и лишь щелкали клювами, верещали, кричали во все горло хриплыми, словно простуженными, голосами.
Одна из птиц, самая крупная и красивая, по счастью, еще до бала вдруг принялась что-то выкрикивать по-английски; прислушавшись, старый морской волк адмирал Дуванов разобрал набор крепких матросских ругательств, которыми пернатое отродье исправно сотрясало воздух. Хулиганистого иностранца отправили на вечное поселение в зимний сад, а оставшиеся чужеземцы были самолично проверены князем, и только после этого им позволили упражняться в перекличке и тщетных попытках переорать, оркестр.
Девушка незаметно для тетки вздохнула. Бал вот-вот минует свою середину, а князь, видно, так и не приедет. Саша с досадой закусила нижнюю губу. Ну и черт с ним! Не сошелся на этом неуловимом гордеце свет клином! Сегодня ее последний бал, и ничего страшного не случится, если они не познакомятся, а дома и следа не останется от ее пустых мечтаний.
Александра медленно обвела взглядом постепенно заполняющийся зал. Что ни говори, а фантазия у Дувановой действительно богатая! Экраны, украсившие стены длинной залы, изображали сцены из китайской и индийской жизни. Огнедышащие, с кровожадно распахнутыми пастями драконы стремительно пролетали над причудливыми храмами и дворцами. Восточные красавицы с раскосыми глазами держали в изящных ручках нежно-розовые лотосы. А их возлюбленные со свирепыми физиономиями азиатских тигров, с тугими черными косичками на затылке, сжимали в руках широкие короткие мечи.
Напротив Саши возвышался самый большой и яркий экран, расписанный рукой талантливого мастера. На нем преобладали сказочной красоты растения, в зарослях которых томные, волоокие чаровницы в сари млели в объятиях пылких юных индусов со смуглыми мускулистыми торсами. Художник искусно изобразил полупрозрачные одежды, жемчужные ожерелья и золотые браслеты, оттеняющие кожу влюбленных.
Бамбуковые кресла, стоявшие вдоль стен, тоже влетели князю Дуванову в копеечку, а кроме того еще и драпировки на стенах, широкие полосы ткани, натянутые по диагоналям оштукатуренного потолка, - все из прекрасного, почти невесомого китайского шелка. Эффект превысил самые смелые ожидания, получился поистине фантастический фейерверк красок - ярких, сочных, будоражащих воображение!
Итак, зрелище было восхитительным! Даже ярые завистники княгини вынуждены были признать, что ничего подобного в своей жизни не видели.
Сашу незаметно захватило веселье, царившее вокруг. В свете пяти люстр и множества бра, под звуки изящного вальса кружились пары, и вскоре желтые, синие, розовые и зеленые костюмы превратились в ее глазах в ослепительную радугу восточного праздника.
Сердце девушки замерло в предчувствии чего-то необыкновенного. Атмосфера всеобщего веселья и неподдельной радости напомнила ей далекое детство, когда жива была матушка, молод отец и они втроем наблюдали еще более яркий, еще более безумный карнавал в Рио-де-Жанейро.
Саша закрыла глаза и на мгновение представила вместо шума людских голосов гул океанского прибоя. Она вновь стоит на палубе корабля, несущегося через просторы Атлантического океана к берегам неведомой ей России. Парусник взлетает на волнах, ее руки крепко вцепились в поручни, а лицо поднято навстречу ветру; вдали виднеются берега, и ветер доносит пряные ароматы тропических цветов, горьковатый запах костров туземцев.
Александре показалось, что она слышит прощальный бой барабанов, гортанные выкрики танцоров и нежное, мелодичное женское пение. Нет, никогда более не удастся ей увидеть людей с темной кожей, ощутить свежесть муссонных дождей, услышать крики диковинных зверей и птиц, доносящиеся из мрачной темноты сельвы. Навсегда исчезли из ее жизни индейские друзья. Остался единственный на свете мужчина, кого она, втайне от всех, хотела видеть, от предчувствия встречи с которым кружилась голова и учащался пульс.
Поток печальных девичьих мыслей был прерван появлением с полдюжины весьма элегантных мужчин, с восторгом нарушивших уединение молодой графини. Тут были и юный Окулич, с простительными для его возраста веснушками, и помещик Забусов, хозяин одной из лучших в округе конюшен, и любитель псовой охоты Ипполит, единственный наследник барона Яроша. Помимо этих троих новоявленных поклонников, остальные уже успели предложить ей руку и сердце и теперь приближались с некоторой опаской, познав непредсказуемый характер графини Волоцкой.
Та осторожность, с которой несостоявшиеся женихи приложились к ее перчатке, несколько позабавила Сашу, но она удержалась от едких замечаний и решила в последний раз оглядеть зал. Князя не было!
Девушка, привычно вздохнув, обратила свой взор на почтенных мамаш, подталкивающих своих сыновей к группке мужчин, окруживших Александру. Три богатые вдовы - Катафьева, Поклонова и Бутусова - заставляли своих отпрысков добиваться внимания Сашеньки Волоцкой. Ее приданое вызывало у этих дам живейший интерес. Стоило молодой графине отказать очередному претенденту, как неугомонная троица тут же подпихивала в спины упирающихся чад.
По подсчетам Елизаветы Михайловны, с на чала выезда в свет племянница успела получить более двух десятков предложений. Видимо, и на сегодняшнем балу она развенчает пылкие надежды молодых людей.