(…) Я надеюсь, что Твое путешествие было приятным и мой прелестный совенок не испытал больших неудобств и не слишком утомился. Передай мой сердечный привет бабушке. А теперь прощай, мое сокровище, Аликc. Да благословит Тебя еще раз Господь, любовь моя!
Навеки Твой любящий и
благодарный Ники».
Письма, курсировавшие в начале лета 1894 г. между Англией и Россией, полны веселых шалостей. Аликc узнает от своего жениха о его времяпрепровождении. Николай сообщает ей, как счастлив на военной службе и как полковые товарищи по возвращении женихом приветствовали его криками «Ура!», выстроившись длинными шпалерами. Как они постоянно заставляют его рассказывать о невесте и как его это смущает. Все военное, верные, бравые солдаты для него — после Аликc — важнейшее в жизни:
«Если бы Ты увидела, какие это твердые и цельные личности, как весело с ними общаться, Ты бы меня поняла…»
Обмен письмами одновременно отражает различие темпераментов обрученной пары. Николай даже в счастье не теряет чувства юмора, всегда готов пошутить, порой даже на немецком языке (корреспонденция, впрочем, ведется на предпочтительном для Аликc английском языке). Ему доставляет удовольствие подтрунивать над своей возлюбленной — так, он называет ее «совушкой» за привычку давать умные советы — и подшучивать над самим собой. Получив дружественное, но почти нечитаемое письмо от королевской бабушки Аликc, он вздыхает:
«Теперь я должен ей, наконец, ответить — и я откладываю это уже несколько дней. Пришлось достаточно потрудиться, чтобы расшифровать ее почерк и понять значение некоторых выражений, но еще труднее будет взять соответствующий серьезный тон в ответе, но я очень постараюсь…»
На стихийную, задорную нежность Николая серьезное естество Аликc отвечает большими, восторженными чувствами. Она пытается апеллировать не только к его сердцу, но и к уму. Помимо цветов ее строки сопровождают книги, в том числе и Библия. Аликc также не упускает случая предостеречь своего будущего супруга от чрезмерного употребления алкоголя и курения на дружеских вечеринках, о которых он с таким восторгом рассказывает. Николай и это сводит к шутке: «…ты можешь быть совершенно спокойна, я не слишком много пил и даже уже меньше курю — и воздержание мне в удовольствие, когда я думаю о том, что оно соответствует Твоему желанию…»
Когда Николай высказывает мнение, что было бы неплохо, если бы Аликc познакомилась с русской литературой «прежде, чем Ты приедешь в нашу страну», она просит его срочно выслать книги. Николай не ограничивается этим. По его распоряжению в Англию отправляется фрейлейн Шнейдер, преподавательница русского языка из Петербурга, чтобы обучать будущую государыню языку ее будущей страны.
Аликc учит русский ежедневно, когда час, когда два. Ее фрейлины, которым предстоит последовать за ней на ее новую родину, также берут уроки русского языка.
Этим делом Аликc занимается с присущим ей чувством ответственности и честолюбия. Отныне в каждом письме Николаю она уже вырисовывает непривычными литерами слова незнакомого языка, поощряемая его похвалой, — хотя ему порой трудно удержаться, чтобы не подшутить над ее ожесточенной серьезностью: «Как лестно, что я лучше владею немецким, чем Ты русским!»