А страна жила своей беспокойной жизнью. Публикации о деле с убийством Вадима несколько приостановились. Внимание всех приковала статья Нины Андреевой в «Советской России». Сначала все замерли в недоумении. Шла бурными темпами перестройка, о ней гремели все средства массовой информации, ей пели хвалу, и вдруг кому-то пришло в голову усомниться в её предстоящих многообещающих успехах. Более того, через два дня после выхода статьи, то есть пятнадцатого марта, секретарь ЦК партии Егор Кузьмич Лигачёв выступил с такими словами:
— В воскресенье «Советская Россия» опубликовала интересную статью Андреевой из Ленинграда. Материал не случайный. Прошу товарищей главных редакторов обратить на него внимание.
И готовы были бы редакторы сказать по военному «Есть!», чтобы поддержать тревогу ленинградки за будущее Отечества, но на улице шёл тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год. Праздник на этой улице готовился другими идеологами. Чуть не подавший заявление об отставке, протестуя против публикации в «Советской России», тёмная лошадка Александр Яковлев, не стал всё же уходить из Политбюро, тем более, что Горбачёв устроил всем разнос за появление антиперестроечного материала в центральной прессе и добился от своих соратников прямого отказа от поддержки Андреевой.
Яковлев сделал шаг более заметный, подготовив публикацию без подписи в газете «Правда» под заголовком: «Принципы перестройки: революционность мышления и действия». Этой именно статьёй, опубликованной пятого апреля, начался обвал нападок на тех, кто подобно Нине Андреевой возмечтал остановить надвигавшуюся на страну вакханалию власти любителей набивать свои желудки несчастиями других, отличающихся от этих властолюбцев уже тем, что они — эти другие — не понимают звона золотых монет, сладкого шелеста зелёных долларов, возбуждающей радости от сознания того, что в банках (коммерческих, а не стеклянных) на собственных, а не государственных счетах, лежат крупные суммы.
Яковлев не был «другим» и потому писал, что статья «Не могу поступаться принципами» подняла вопросы серьёзные и в таком ключе, который иначе, как идейной платформой, манифестом антиперестроечных сил не назовёшь… Пожалуй, впервые читатели в столь концентрированной форме увидели в этом «письме в редакцию» не поиск, не размышление и даже не просто выражение растерянности, сумятицы перед сложными и острыми вопросами, которые ставит жизнь, а неприятие самой идеи обновления, жёсткое изложение весьма определённой позиции, позиции по существу консервативной и догматической. По сути дела, два основных тезиса красной нитью пронизывают всё её содержание: зачем вся эта перестройка и не слишком ли далеко мы зашли в вопросах демократизации и гласности? Статья призывает нас сделать поправки и корректировки в вопросах перестройки, иначе якобы «власти» придётся спасать социализм…»
Незаметная простому народу продолжалась в ЦК партии, с каждым днём всё более обостряясь, непримиримая борьба секретарей, борьба всё ярче проявляющихся направлений в развитии государства.
Настенька, прочитав в «Правде» статью без подписи, побежала к только что пришедшему с работы папе.
— Смотри, что за чепуху печатают. Помнишь статью Андреевой? Она действительно боится за судьбу социализма в стране. И большинство людей боятся, что вместо него придёт капитализм. А в «Правде» Андрееву критикуют. Я этого не понимаю. Я в «Известиях» как-то прочитала статью о том, как в Киеве с аукциона продали очень ценную книгу, которую украли из фондов центральной научной библиотеки. Представляешь, члену аукционной комиссии Бердичевскому заявили открыто протест работники библиотеки и потребовали снять книгу с продажи, так он ответил тогда, что они де не юристы и не следователи.
И книга была продана. Я всё время думаю об этом случае, который, мне кажется, становится стилем сегодняшней жизни, когда во имя больших денег позволяется всё. Все видят, как на элементарной спекуляции процветает в Москве кафе Фёдорова, но никто ему не мешает, никто не останавливает. Значит, это нужно не только ему. Сегодня утром у меня родились такие строки: