Таша подарила альбом со своими зарисовками. И большой увесистый, англо-русский словарь. Настёна, – Палехскую шкатулку с набором костяных гребней. Саша отметила, что как всегда, всё было нужным и до боли приятным.
Гостей на такие мероприятия не звали. Это был сугубо семейный праздник. Но к обеду прибыло семейство Черкасовых в полном составе. И Саша с удовольствием отметила, что Андрей был сдержан и не назойлив. Единственно, его взгляды, они были такими пылкими и откровенными, что вызывали безудержные всплески адреналина. Они тоже привезли подарки имениннице. И их щедрости не было предела. Оказалось, что к кольцу полагался комплект. Состоящих из таких же старинных, массивных, – инкрустированных, крупными бриллиантами, серёг. И плетённым, тяжелым ожерельем. Что и было вручено ей, молодым графом по случаю дня рожденья. Павел так же подарил украшение: – «Необычный гранатовый браслет, зеленого цвета, в оправе из белого золота». Лишь Лев Прохорович проявил смекалку и подарил Саше старинную малахитовую шкатулку уральских мастеров.
После обеда, как всегда были танцы под граммофон. И в этот раз танцевали все, кроме Настёны. Отец первый танец предложил виновнице торжества, а мама танцевала с пылким седовласым балагуром. Павел весь сиял, ведя в своих объятиях младшую Сатурмину. Наташа тоже была рада. А последующие вариации. Андрей не уступал Сашу, никому. Не покидая ни на минуту. Как самый отъявленный собственник. Ещё засветло они уехали… Саша была счастлива. Этот день был самым необычным в её жизни.
Новый год справляли в том же тесном семейном кругу, в полном составе семейства господ Черкасовых. Но это не создавало неудобств. И встретив год за столом у ёлки, они высыпали на улицу, кататься на санях с горки. Играть в снежки и лепить снеговиков. Андрей, усадил Сашу в сани, и возил по улице около двора. Забавно, но это было приятно, как в детстве. Отец так же возил их с Ташей, изображая ретивого красавца коня. А теперь это делал он, и было приятно и весело. Сани остановились. Он подхватил её на руки и закружил от обуревающих его чувств. Саша запищала, испугавшись и забарабанила в грудь безумца: – « Отпусти, отпусти. Мы упадём». Он подчинился. Опустил. Но объятья не разомкнул, наклонился и жадно впился в полуоткрытый рот. Она вновь ощутила, как сладкая истома стала растекаться неудержимо по всему телу: – «Ах, что же это?» Ей хотелось этого, она желала, этого. Она не вырывалась, а прикрыв глаза, наслаждалась необычным, новым для неё ощущением.
На следующий день они вечером отправились все вместе в драмтеатр. Ставили пьесу Чехова, – «Вишневый сад». Состав актеров был одним из лучших. И просмотр оказался увлекательным. Саша сидела рядом с Андреям, радуясь и сопереживая персонажам. Не отрывая глаз от сцены. А он смотрел на неё. Держал в своей руке её руку и был неописуемо счастлив.
2
Теперь он бывал еженедельно приезжая на выходные дни, и оставался с ночевой. Они сидели вечерами около камина, глядя на языки пламени, и беседуя на различные темы.
– «Саша, ты не будешь смеяться. Я тут попробовал себя в написании стиха. Послушаешь?»: как-то шепнул он.
Она улыбнулась: – «Что, так всё плохо? Смелей, я тебя не съем». Он достал свернутый, как древний манускрипт, плотный лист бумаги. И стал тихо, но выразительно читать. Вкладывая в слова, как можно больше чувств:
Спеша, летели мои дни.
Не замечая всех чудес,
Я утомленно шёл вперед,
И нёс возложенный мне крест
Но встретив чудный кроткий взгляд,
В толпе торговцев и зевак,
Я вдруг узрел, что мне других,
Уже ненадобно наград.
Ты, только ты, моя награда,
Теперь томлюсь я без тебя.
Нет, это вовсе не бравада,
Ты ощути, пойми меня.
Ответь мне тем же пылким чувством,
И назови своим навек.
Я не был в слове столь искусным,
Но вот пишу от чувств к тебе.
И жду в ответ как озарения,
Твоих заветных нежных слов,