Ты не томи, отринь сомнения,
Ведь я на всё теперь готов.
– «Скажи, ты это сам писал?»: чуть помолчав прошептала пораженная девушка: – «Стих удивительный. Но Андрей ты меня торопишь. Не спеши. Все может измениться. Я же никуда не денусь. Я здесь, я рядом. И я вся твоя, до кончика волос». Он присел на пол рядом с её креслом, и положил голову на колени: – «Я хочу большего. Я не хочу тебя делить ни с кем. Я хочу тебя видеть каждую минуту, каждую секунду. Ощущать твой сладкий аромат, обнимать тебя, целовать, не страшась, что кто-то увидит и осудит. Я хочу, чтобы ты была действительно вся моя. И навсегда».
Александра положила не уверенно руку на его голову и погладила, как маленького расстроенного ребенка: – «Я тоже тебя люблю. Но понимаешь, грядут тревожные времена. Я не уверенна, что всё останется, как и прежде. И не хочу обременять тебя обязательствами. Пусть всё остаётся, неизменным». Она умолкла и тяжело вздохнула.
Юноша поднял голову и взглянул в встревоженное лицо любимой: – «Сашенька, ты, о чём это?» – «Неужели ты не видишь? Война уже третий год. Народ нищает. Больных и калек, больницы не вмещают»: горячо зашептала она: – «И осенью здесь был проездом один человек, и он предвещал, что грядут времена, когда народ свергнет нас, как пиявок с тела».
– «Саша, и ты с этим живёшь? Душа моя, как ты ещё улыбаешься. И радуешься, чему-то?»: удивлённо прошипел молодой человек: – «Солнце моё. Даже если весь мир перевернётся. Мои чувства к тебе останутся прежними, до скончания дней». Она наклонилась и поцеловала его. А он привстал, обхватил её сильными руками и нежно и трепетно поцеловал в губы. – «Нет, радость моя, гони эти мысли прочь. Я сумею тебя уберечь. Мы будем с тобой всегда вместе»: простонал он, прижимая её к своему сердцу.
Февраль выдался на удивление лютым, и ветреным. Поземка крутила по земле, поднимая столпы снега. И заветривая слежавшийся старый наст. Жизнь шла своим чередом, пока до них не дошли слухи о смене правительства. О беспорядках. Отец нахмурился и несколько недель ждал чего-то. А потом как-то стукнул по столу и сказал: – «Чего же они тянут? Дождутся, всё полетит в тартарары». И грустно взглянул на дочь.
Испытания
1
Весна была ранняя и дружная. Работа захватила. И думать о дурном, было некогда. Но всё же переменны были на лицо. И в не лучшую сторону. Враг уже топтал южные окраины страны, бывшие союзники отрывали сладкие куски от родины. Губернатор бежал. Чиновники расползлись и попрятались. Саша быстро завершила учёбу, сдала экзамены экстерном. И теперь всецело проводила время в школе.
От Светки долго не было никаких вестей. Но как-то раздался звонок. И послышался хриплый далекий, но родной голос: – «Милые мои, родные простите, что долго не отзывалась. Я родила прекрасную девочки, назвали Машенькой. Но есть и неприятные новости, мы не в Москве. Мы в Крыму и завтра отплываем в Швейцарию к родителям. Золотые мои, бегите если сможете, подальше от родных мест. Вскоре Россия взорвётся, как пороховая бочка. Я вас люблю. Я за вас боюсь. И молюсь». Звонок прервали, и это было последним известием от неё.
В городе появилась другая власть, – «Большевики». Которые как раз не упускали возможности всё подмять под себя.
– «Вся власть народу»: было их лозунгом. А лидером являлся, тот самый мужичок. Что прошлой осенью имел честь вести беседу с отцом. Это был Ленин. Пока ещё власть делилась с эсерами, меньшевиками, кадетами. Но профессор знал, что они просто выжидают. И скоро по стране пробежится волна террора и насилия, что до неузнаваемости изменит лицо матушки Росси.
Как предвещал осенний гость, власть отдавать добровольно никто не желал. Царские войска жестоко подавляли народные недовольства. А народ отчаянно сопротивлялся голыми руками. На полях сражений лежали и разлагались трупы. Появились анархисты, черносотенцы, и просто бандиты, что грабили и убивали лишь с целью наживы.
С наступлением жары выползли жуткие заболевания и расцвели на фоне голода, антисанитарии и беспорядков. Усугублялось всё это войной и нестабильностью власти. Которая не знала, куда приложить свои золотые ручки. Как и обещал заезжий мужичок. Время было дано. Но оно не использовалось плодотворно. В городе стало неспокойно. Велись облавы и расстрелы. В деревнях забирали самых захудалых мужичков, чтобы пополнить редеющие ряды. Оставались лишь бабы и дети, да немощные старики. С подворий чтобы прокормится мели всё, что плохо лежит.
Из имения Черкасовых не было вестей. Саша волновалась. Приезжал Данила Могилин управляющий. Рассказывал: – «Беспокойно в деревнях. Рвут бандиты, последнюю рубаху отобрать готовы. Разобраться не возможно, кто свой, кто чужой, всем коня, да пожрать дай.