Он обратился к Егору: – «Мне нужны документы, рекомендательное письмо, что там мандат. Я повезу её в Швейцарию».
Егор взорвался: – «Ты знаешь как это опасно? Южные границы кишат разношерстными подонками. Идёт война. Россию рвут. Пересечь без приключений и благополучно, это на грани фантастики… Ты готов рисковать их жизнями?»
– «Я уже совершил глупость»: рычал Черкасов: – «А это единственный вариант дать ей шанс… Я не готов её потерять».
Иван подскочил: – «Я пойду с тобой. И это не обсуждается». Егор просто забегал из угла в угол, как ужаленный: – «Чушь какая-то. Она просто не вынесет дороги. Там погода, как с цепи сорвалась. Каким транспортом вы её доставить решили, через всю Россию? На машине? На конях? Пешком? Вы, как маленькие, ей богу».
Андрей сорвался и схватил его за грудки: – «Дашь документы?»
Егор спешно высвободился: – «Да наши то, её пропустят. У неё письмо от самого Ленина есть. Но там же бандитов, как собак. И они уж вас порвут при возможности, как Тузик тряпку».
– «Я не новичок. И умею защищаться»: съязвил граф.
Иван фыркнул: – «Я легко учусь. И не плохо с ружьём на охоте управляюсь. Не раз на медведя хаживал».
– «Это тебе не медведи»: съязвил Егор: – «Это же люди… Хотя и опасные».
Настёна появилась в самый разгар спора. Молча стояла, около двери не вмешиваясь в мужскую перепалку.
Но когда те умолкли, тихо простонала: – «Господа, вы не забывайте, что это не вещь. И вы не представляете, как она упряма. И чтобы вы не решили, будьте готовы при случае перед ней ответить».
Иван горько хмыкнул: – «Да. Знакомо».
Андрей покраснел и почесал в затылке: – «Я готов. И так за всё отвечать придётся. Так хоть будет за что».
Доктор улыбнулся: – «Ну что же, рыцари. Я побуду с ней до утра. Посмотрим на её самочувствие. А там дело только за вами». Он развернулся и скрылся за дубовой дверью кабинета.
Ночь для всех была бессонной. Егор готовил нужные бумаги. Настёна собирала необходимые вещи и провиант. Иван и Андрей в столовой разглядывали стратегическую карту, благосклонно предоставленную губернатором. И тихо перешёптывались.
Настя шныряя по комнатам, ворчала: – «Что они смогут? За ней же уход в дороге нужен. А ребёночка и покормить, и перепеленать надо будет. Что они умеют? Только в грудь себя бить. Ох, не нравится мне это всё».
Саша очнулась от плача дочери и попыталась приподняться. Её тут же подхватили и усадили в подушки. Доктор Ветлицкий смотрел на неё удивленно и настороженно: – «Душечка да вы сильней, чем кажитесь. И молоко в железах прибывает. Да вы уникум душечка». Картаво бормотал он, усаживая её поудобней: – «Что же, попробуем покормить ребёночка. Милая, сможете держать её? Ну-с, не волнуйся, я буду поддерживать». И он пристроил протестующий сверток около груди. Ребёнок затих и жадно зачмокал. Саша молча разглядывала своё чудо, и слёзы неумолимо текли из глаз ручьями. Это были слёзы счастья… Насосавшись, дочь уснула. Аркадий Станиславович осторожно унёс её в кроватку. И вернувшись, присел перед еле дышащей пациенткой: – «Так Саша, слушай внимательно. Положение серьёзное»: заметив метнувшийся взгляд в сторону ребёнка, поправил: – «Нет, с ней всё благополучно. Саша, ты… Ты потеряла много крови. Организм ослаб. Тебе надо за кордон, мисс. Там и только там, тебя смогут поднять на ноги. Одного спартанского упрямства здесь не достаточно». Он грустно посмотрел на притихшую мамашу. И продолжил: – «Утром отправитесь в путь. Тут кое-кто вызвался вас сопровождать. Так что думаю, медлить не стоит». И только хмыкнул на её вопрошающий взгляд. Наклонился и уложил по удобней: – «А теперь спать. Сон это самое необходимое в данный момент». Она не сопротивлялась, усталость навалилась неподъемным грузом. И через несколько минут, провалилась в полуобморочное состояние.
Прогулка по лезвию ножа
1
Метель на утро стихла. Иван перенёс приготовленные вещи в сани. И уложил, как можно компактней. Андрей вертелся около Саши и дочери. Помогая Настёне, собирать их в дорогу. И выслушивая бесчисленные рекомендации: – «Ты отвечаешь за неё головой. Если что, я тебя из под земли достану. Ты не смотри, что я простая женщина. Мы бывает, очень удивляем, если что касается нам дорогого. А они мне дороги. И я тебя предупреждаю».