– «Вы сума сошли. Ей нужен должный уход. Что-то не так. Она теряет много крови. Вам позвать доктора? Он живёт рядом. Я попрошу мужа привезти его. А пока выйдите. Что собираетесь на это всё смотреть? Дайте только её вещи. Но если вам не трудно вы можете сами, попросить мужа, не дожидаясь меня»: командовала помощница.
Граф исполнил просьбу женщины и спустился к хозяину. – «Пан, моей спутнице требуется доктор. Ваша жена сказала, что он живёт где-то рядом, будьте так добры, привезите его».
Пан недовольно фыркнул, но накинув тулуп, направился к выходу. Черкасов вернулся в номер.
Саша казалось, была бледнее обычного. Лежала, откинувшись в подушки, закусив губу.
Не реагируя на происходящие. Хозяйка, увидев постояльца, поинтересовалась: – «Что пошёл за доктором?»
– «А то только командовать умеет. С места не сдвинется лишний раз»: ворчала она.
Андрей присел на кровать рядом с Александрой: – «Сашенька, душечка, ты как держишься? Завтра будем на месте. С Варшавы позвоню родителям. И они до нашего приезда созовут самых лучших светил света. И мы непременно тебя спасём. Не может быть иначе. Солнце моё, только продержись ещё сутки».
В дверь стукнули, и в приоткрывшееся пространство нерешительно протиснулся седоволосый щупленький мужичок. Он представился: – «Пельцер, врач. Где больная?»
Взглянув на кровать, засуетился. Сделав определенные выводы, завернул подол платья: – «Так»: бормотал он, заглядывая в промежность предварительно одев, резиновые перчатки: – «Так. Что ж здесь не всё так плохо. Дело не в этом. Вы мне ничего не хотите рассказать?»: глядя в упор на Андрея, озадаченно требовал он. Граф вздохнул, говорить снова на эту тему, это просто пытка. Но всё же начал: – «Два года назад перенесла тиф. Были тяжелые осложнения. Потрясенья… Потеряла всю семью. Полгода была, как ребенок, никого не узнавала и почти не двигалась. Затем пошла на поправку. А вот во время родов стала слабеть и с каждым часом слабее». Закончил и молча смотрел на дальнейшую реакцию доктора. – «Ну, что же, сударь. Картина ясна. Я выпишу микстуры. Будите поить каждый час по чайной ложке. И ей нужен покой. Полный покой. Вы ещё куда-то продолжаете путь?» Черкасов встал в стойку, приготовившись защищаться: – «Да наш конечный пункт Швейцария город Вале. Нас будут ожидать выдающиеся светила вашего промысла».
Доктор просветлел: – «Тогда вам надо торопиться. Её сердце может не выдержать. Микстурки лишь ириски, здесь нужно комплексное, кардинальное лечение». Он вытащил из бездонного саквояжа микстуры. Получил плату и расторопно распрощался.
Павел расплатился с хозяином. Вышел на улицу и подогнал к крыльцу сани. Андрей вынес Сашу. Хозяйка вышла следом, неся дочь. Хозяин едва протиснулся, завершая процессию, неся ворох тулупов, одеял и подушек. Это всё расстелили, создавая некоторое удобство. И уложили виновников торжества. Тщательно укутав.
Варшавы достигли часам к четырём. Заглянули на телеграф. Андрей еле дозвонился в имение. Но от избытка чувств, родители с трудом разобрали, что от них требуют. Отец, наконец совладав с эмоциями. Уверил, что сейчас же созвонится с нужными людьми. А завтра те будут ждать их дома.
Отцу можно доверять он человек слова. Андрей улыбнулся. Как же он соскучился по ним. Это была весьма напыщенная светская пара. Но их семейный уклад, это было нечто выдающееся. Теплота отношений, внимательность к чувствам. Безграничная любовь к отпрыскам. Когда-то это даже раздражало его. А вот теперь он с умилением и тоской вспомнил всё. И душа наполнилась покоем и надеждой.
На вокзале купили билеты на поезд. И к счастью он отходил почти сразу. Павел погрузил багаж в товарный вагон. И вскоре присоединился к спутникам. Андрей разложил попутчиков по местам. И тихо примостился с краю, дожидаясь отправки. Поезд загудел. И вагон, качнувшись, тронулся с места. За окнами замелькал зимний пейзаж. Павел ушёл в соседнее купе. Андрей задремал около сладко дремавшей дочери. Это был первый его глубокий сон за дни пути.
Поразительные метаморфозы происходят порой с жизнью. Всё вроде бы дано изначально, – богатство, здоровье, красота, успех. Но вдруг она в одно мгновенье взбрыкнёт, как вздорная кобыла и понесёт, превращая это всё в ничто. И забудет остановиться. Сон был тревожным. Напряжение давало о себе знать: – «Белоснежные снега, дорога. Из темноты выскочили всадники. Атаман кружит около саней, махая шашкой. Брызжет кровь. Конь храпит от возбуждения встает на дыбы. И вдруг он заметил, что сани развернулись неудачно, покачнулись и накренились. Александра с дочерью поползла обречённо, и падает навзничь в снег. Андрей сорвался с коня, подставляя руки, чтобы поймать. И в этот момент проснулся.