– «Проказница, ты ведь не спишь? Открой глаза. Я так по ним скучал. О, если бы только знала, как ты мне дорога. Я загораюсь от одной мысли о тебе. Ты мой особый сорт вина. Что возбуждает ароматом. А уж процесс… Я жуткий алкоголик»: он наклонился и приложился вновь к губам. Она прижалась, мелкая дрожь пробила тело. – «О, Сашенька сколько в тебе страсти»: он задохнулся от возникшего желанья…
Проснулись утром, пропищал будильник, напоминая о безысходных обстоятельствах.
Атаман с трудом поднялся. Саша проснулась и тихо лежала, дожидаясь аудиенции врача. Первый луч солнца, скользнул по стенам, пробиваясь, сквозь бархатные темно-синие портьеры.
– «Жизнь продолжалась. И в ней было ещё немало приятного»: графиня улыбнулась, вспоминая уходящую ночь…
Жестокий ветер истории
1
Иван Михайлович Сатурмин прибыл в замок Бергов к девяти. Приехали, как и обещали со всем семейством. Не было терпения дожидаться удобного времени, для дороги. Душа болела, и рвалась в путь. Барон и баронесса, – проявляя гостеприимство, пригласили всех к столу позавтракать. – «Мы вас порадуем, Александра явно идёт на поправку. Возможно, скоро ей разрешат вставать. Ну а, пока лишь постельный режим»: делилась новостями Софья Прохоровна: – «Да вы и сами всё увидите. Что вам мои слова…» Светлана грустно наблюдала за медленно текущей вежливой беседой, сосредоточенно расправляясь с поданной едой. И время растянулось в бесконечность.
Понимая нетерпение молодых, Аннет закончила с едой и предложила проводить в комнату графини. Девушки, оставив старших, пошли наверх. По пути Аннет коротко отвечала на расспросы: – «Неделю. Да. Доктор из лучших. Состояние стабильное. Девочка самая прекрасная».
Ребёнок спал. Андрей, пристроившись рядышком с Сашей, вёл тонкую беседу. И вдыхал нежный аромат волос, лаская при том, выбившиеся локоны: – «Ты так красива солнышко моё. Нет в мире женщины прекрасней и желанней. Я осыпать готов всё тело поцелуями. Ласкать бессчетное количество времени. И наслаждаться каждым мигом этой жизни. Век прожить с тобой и умереть в одну минуту. Ты веришь мне?» Она, в ответ, прикрыв глаза, зардевшись, улыбалась: – «Андрей, ты не щадишь меня. Мне нравятся твои признанья, но как-то очень откровенно. Да, я люблю тебя. И вспыхиваю от твоих прикосновений. Но дай мне время. Всё это меня смущает. Мы же даже не супруги».
– «Прости родная. Как только разрешат тебе подняться, мы тут же под венец. Но только не отвергай меня теперь. Я так боялся потерять тебя, что не смогу быть в стороне, и без любви. Тем более, что это, пойдет тебе на пользу»: невинным тоном излагал свои рулады атаман.
– «Ну, как же ты хитёр, как лис. И обставил то как, только бы в постель залезть. Но я, не против…»: она распахнула свои синие бездонные глаза, и лукаво улыбнулась, прикусив по привычке нижнюю губку.
– «Саша, ты шалунишка. Ты знаешь, что я сума схожу от твоих глаз, от губ, и от твоего кокетства. Мне с большим трудом приходится себя смирять, а ты играешь. И обвинить меня во всём норовишь. Ну, получай…»: он наклонился и вцепился дерзко в губы. Она захлопнула глаза томно вздохнув. А он почувствовал то, и задохнулся от восторга. – «Я не смогу остановиться, душечка. Я весь горю. А вдруг войдет кто?»: нашептывал он на ушко.
В дверь постучали. – «Ну, вот, я предупреждал»: уже поднимаясь, сконфуженно поправлял он свой наряд: – « Войдите».
И женщины вошли. Аннет входя, закончила беседу со Светланой, словами: – «Я же говорила. Она здесь не скучает. Ей не даёт скучать мой брат, Андре».
– «О, граф Черкасов! И вы здесь. Я благодарна вам за участие в судьбе моей сестрички. Вы возмужали…»: заторопилась с похвалой гостья.
– «Нет, нет, он не Черкасов. Он барон Андре фон Берг. И это мой младший брат. В России мы не афишировали его происхождение. В виду неприязни к иностранцам. Но здесь он всё же дома»: выдохнула с досадой Аннет.
– «О, простите барон»: наигранно смутилась дама: – « Но я вас помню ещё мальчишкой. И для меня, вы всё тот же». Она присела на стул около кровати.
– «Мой свет, Сашенька… Ты милая со мной… Жива… Мы уж и не надеялись на это. Среди эмигрантов ходили слухи. Что сгинула вся семья… Мы уж, оплакали и тебя. Но тут звонок… Мы сразу были ошеломлены известием. Недоумевали причем тут Берги? Но вот сейчас на место встало всё. …Как самочувствие?»: прижав к лицу исхудавшие ладони сестры, рыдала некогда веселая шалунья: – «Ты нас прости, что не смогли тебя забрать. Мы ведь не знали… Ничего о твоей судьбе. Но мы теперь все вместе. Мы заберём тебя. Мы всё устроим…».