Молодые поженились теплым весенним днем, свадьбу праздновали шумно, всей веселой молодежной компанией. Станкевич был счастлив. И первые несколько лет его счастье ничто не омрачало. Только одно тревожило молодых супругов — отсутствие детей. Но, на пятом году брака, Катя поделилась с мужем долгожданной новостью — она беременна, у них будет ребенок!
Павел не мог надышаться на жену. Беспокоился, сам ходил за покупками, убирал квартиру, всячески баловал свою Катюшу и исполнял любой ее каприз. Со стороны это выглядело очень трогательно — огромный, серьезный мужчина заглядывал хрупкой маленькой жене в глаза и выполнял любой ее каприз.
А потом… Потом, вся налаженная жизнь четы Станкевичей в одночасье рухнула. Катерина встретила Сергея Сташевского. Интересный, харизматичный парень, приехавший в их институт из Новосибирска, с первого взгляда выделил Катю Станкевич из толпы сотрудников. И Катерина, впервые, почувствовала, как встрепенулось и зашлось в суматошном ритме сердце, как заалели щеки, как остро захотелось жить.
Вспыхнувшая между едва знакомыми людьми страсть поглотила их, заставив забыть и об оставшемся где-то за стенами института муже, и о беременности, и обо всех остальных, таких малозначимых, как казалось, на тот момент, вещах…
Счастье и безумие длились недолго. Первая же совместная ночь, случившаяся во время командировки Станкевича, оказалась полна сюрпризов. Катерине пришлось узнать о существовании оборотней. Да-да, оборотней. Ее изумлению не было предела. А то, что она оказалась парой одного из них…
Сергей коротко рассказал возлюбленной о таинственной расе людей-волков, поведал историю существования оборотней и объяснил, что отныне — они женаты по закону стаи и это навсегда. А метка, украсившая шею Кати, подтверждает ее статус пары оборотня. Как ни странно, девушка спокойно отнеслась к невероятной истории, рассказанной возлюбленным. А он спокойно воспринял ее известие о беременности от мужа, уверив Катю, что для волков потомство — это самое лучшее, что может подарить женщина, и без разницы, чей это ребенок.
— Не бойся, воспитаю, как своего, — убеждал мужчина, — да, и стая нам поможет.
Влюбленные планировали совместную жизнь. Решали, как лучше рассказать обо все Павлу, когда уехать в Сибирь… но судьба распорядилась по-своему.
Павел Владимирович, почувствовав неладное, стал следить за женой и узнал все подробности ее измены. А потом, с помощью прослушки, выяснил и тайну Сташевского. Все-таки, работа в комитете госбезопасности — не пустой звук…
Решение Станкевич принял молниеносно — отдавать жену какому-то зверю он не собирался. Напрасно молодая женщина ждала своего возлюбленного у него на квартире — Сергей исчез. Ни в институте, ни по адресу прописки Сташевский больше не появился, и Катя вынуждена была вернуться в семью.
С тех пор молодая женщина сильно изменилась. Исчезла прежняя задорная хохотушка. Муж, ни разу не упрекнувший ее за измену, пытался расшевелить жену, но все его усилия оказались напрасны. Бледная тень прежней Кати ходила по дому. Потухший взгляд, сгорбившаяся спина, замедленные движения, полная апатия и безнадежность… Мир для Екатерины потух.
Лишь спустя долгое время, Катя выяснила, что Сергея больше нет в живых. Узнала она об этом случайно, услышав разговор сотрудников о найденном в одном из скверов теле Сташевского.
Жизнь для нее закончилась. И даже рождение чудесной маленькой девочки не смогло вернуть прежнюю Катерину.
А муж был рядом. Терпел, ухаживал, уговаривал… И люто ненавидел оборотня, разрушившего его счастье… Станкевичу приходилось напоминать жене, что нужно есть, кормить ребенка, выходить из дома… Катя почти не реагировала на его слова, ее словно не стало, как будто, со смертью Сергея, из нее душу вынули. Павел страдал, но молчал. А потом, по прошествии времени, ввел дома жесткую дисциплину, заставив и жену, и подрастающую дочь жить по строгому распорядку, надеясь хоть так удержать существование семьи в нормальных рамках…
Станкевич тяжело вздохнул… Видимо, это судьба… Жену не уберег, а теперь, и дочь потерял…
А все они, оборотни… Мужчина сжал кулаки. Лютая ненависть прожигала душу, заставляя корчиться от боли. Не сумел… Не уберег… Кто ж знал, что упрямая девчонка пошла характером в него? Не собирался он ее выгонять, просто, не смог видеть эти фотографии, этот позор, так остро напомнивший об измене жены… Вот, и сорвался. А его гордячка собрала вещи и ушла… Ну, так и он… столько лет обиды лелеял, не мог переступить через себя… Нет, следил, конечно, помогал, как мог. И с поступлением в институт, и с работой, и с квартирой… Ленку тогда припугнуть пришлось, чтобы деньги для Саши брала… Та еще баба, упрямая, как мул оказалась. Ну, да, ничего, полковника никто переспорить не мог… Ради дочери на многое пойдешь… Помогал, а как же? Все связи задействовал, следил, ждал… Еще и изворачивался, чтобы Александра не узнала о его помощи…
Решительно поднявшись с постели, полковник закурил и уставился в темное окно. «Сашка вся в него… Никогда не пойдет на примирение первой… Хотя, пошла же. Когда дело детей коснулось — сразу про гордость забыла… Дети… Его внуки… Наполовину оборотни, — полковник поперхнулся. Вспомнился внимательный взгляд желтых глаз Артема, ямочки на щеках Кати… — ишь, как бабку назвали…»
Теплое, щемящее чувство затопило все внутри, требовательно просясь наружу, скручиваясь тугой, гибкой пружиной… Станкевич яростно потер зачесавшиеся глаза и удивленно уставился на мокрую руку — слезы. Первые в его жизни. Даже, когда жену хоронил, не плакал, а теперь вот…
Мужчина задумчиво постоял у окна и медленно направился в кабинет.
— Валентин Николаевич, Станкевич беспокоит, — поднял он трубку радиотелефона, — ты, уж, дай мне недельку… Да, в счет отпуска…
— Катя, отпусти Тошку, — Саша подхватила весело смеющуюся дочь и усадила ее в манеж. Девочка сморщилась, готовясь заплакать, но появление рядом брата заставило ее успокоиться и переключиться на новое развлечение — Тема протягивал сестре мягкого плюшевого зайца, делясь своей игрушкой. Тоха, выпутавшись из объятий маленькой любимицы, лениво растянулся рядом с манежем. Любовь к своей хозяйке он перенес и на ее дочь, отличая Катерину особым расположением. Только ей он позволял делать все, что угодно и со своим хвостом, и с густой шерстью, в которую малышка любила вцепиться крохотными пальчиками.
Саша с улыбкой наблюдала за увлекшимися детьми. Поразительно… Им нет еще и полугода, а они уже уверенно ходят. Да, и выглядят гораздо старше своих сверстников. Маленький манеж очень скоро перестал быть для двойняшек преградой, и Глебу пришлось заказывать новый — большой, высокий и просторный. Дети росли спокойными и понимали все, что им говорили. Правда, не всегда маленькие сорванцы соглашались с требованиями родителей и няни, показывая характер, но, в большинстве случаев, с ними удавалось договориться. Временами, Саше казалось, что еще немного, и малыши заговорят чисто и без ошибок. Уж больно разумным был взгляд одинаковых янтарных глаз двойняшек.
— Саш, ты идешь? — в детскую заглянул Оборский.
— Сейчас, — откликнулась девушка. Она не могла оторваться от детей, наблюдая, как те без слов понимают друг друга, ведя разговор на каком-то понятном только им языке.
— Ы… — теплые медовые глаза Артема уставились на сестру.
— Ака тя… — ответный взгляд похожих глаз, и беззубая улыбка тянется во всю мордаху Катерины.
— Гуга… Агысь… — серьезный Тема хмурится и тычет сестре в грудь мягкой лапой большого медведя.
— Лясь… — встряхивает головой Катя, хватая зайца и запуская его в брата.
Засмотревшись на детей, Саша не заметила, как муж подошел к ней, очнувшись только тогда, когда две крупные ладони легли на ее талию.
— Саш, — теплое дыхание коснулось чувствительного ушка, — за ними можно наблюдать бесконечно, но мы опаздываем.
— Идем, — вздохнула Александра, не трогаясь с места.
— Са-а-аш, — провокационный шепот и поцелуй в чувствительное местечко на шее заставили девушку прерывисто вздохнуть. Секунда — и Саша уже поворачивается в объятиях мужа, приникая к его губам.