1/13 июня 1884 г., Петергоф
Дорогой Эрни.
Если тебе нечего больше делать, приезжай, пожалуйста, с Аликc к нам. Будем кататься на лодке по нашему пруду. Все вместе поужинаем.
Good bye. С любовью Ники.
В один из вечеров Николай собирается с духом и посылает Аликc дорогую брошь. Та сконфуженно принимает подарок, однако на следующий день, во избежание пересудов, возвращает его. Николай обижен; из упрямства он пересылает брошь с обратной почтой ни о чем не подозревающей тете.
Один из тех дней Николай описывает в своем дневнике в переплете из слоновой кости:
«Сегодня была чудесная погода. Как всегда завтракали с дармштадтцами. Катались на лодке. В 3 часа выезжали на четырех лошадях. Папа показывал тетям Марии и Виктории в семейной карете озера. Обедали у нас: Эрнст, милая Аликc и Сергей. Аликc и я оставили свои автографы на окне в итальянском павильоне (а именно, что мы любим друг друга)»[23].
На свадьбе Эллы в Петербурге королева Виктория не присутствовала. Не было там и Александра Баттенберга, брата принца Людвига Баттенберга, который лишь за несколько месяцев до этого женился на старшей сестре Аликc, Виктории: ввиду упоминавшихся событий его умышленно не пригласила русская сторона.
Для характеристики политического климата и попыток Пруссии в том же 1884 г. привлечь Россию на свою сторону и настроить против Англии показательно, что на праздник совершеннолетия русского престолонаследника Николая по настоянию канцлера Бисмарка кайзер послал в Петербург принца Вильгельма. Причина: этому «ультрапрусскому» (каким видела его мать, урожденная английская кронпринцесса Виктория) внуку кайзера Вильгельма I, казалось, сама судьба велела заверить царя в прусской лояльности германско-русскому договору о взаимопомощи. Более того, Вильгельм предостерегает царя относительно своих собственных родственников:
«Только не доверяйте моим дядям, пусть Вас не вводит в заблуждение то, что услышите от моего отца [кронпринца Фридриха Прусского], поскольку он под каблуком моей матери [Виктории, дочери королевы Англии]»[24], — пишет Вильгельм царю во время пребывания в России.
В беседе Вильгельм от имени Бисмарка успокаивает царя: Пруссия не даст согласия на брак между Александром Баттенбергом и прусской принцессой Викторией. Под конец он передает «убеждение германского кайзера [Вильгельма II, что три империи — Германия, Австро-Венгрия и Россия — должны сплоченно встать трехсторонним бастионом на пути накатывающихся волн анархии и либеральничающей демократии…»[25].
Через несколько лет, в 1888 г., выходит замуж третья сестра Аликc, Ирина. Ее жених принц Генрих Прусский, младший брат Вильгельма, который впоследствии будет противостоять Англии в качестве гросс-адмирала германского военно-морского флота. Поскольку свадьбу играли в Потсдаме, «центре коварства» в глазах английской королевы, на венчании она не присутствовала.
В одно мгновение, так как Ирина — последняя из сестер — покидает отчий дом, Аликc выходит из тени относительно уединенной жизни на публику. Отныне шестнадцатилетняя девушка начинает рядом с братом Эрнстом Людвигом, который на четыре года старше ее, исполнять представительские функции. На первых порах замкнутость осложняет непринужденное общение вне тесного семейного круга. Записные книжки того времени — это скорее дневники серьезного молодого человека, чем беззаботной девушки. Заметки о посещении театра, Вагнере, «Сне в летнюю ночь», концертах, семейных советах и бухгалтерские записи расходов обыкновенно дополнены главным образом английскими сентенциями назидательного характера.
1889 г. вносит оживление в жизнь Аликc. Она едет с отцом и братом в Россию, где уже пять лет живет Элла, теперь жена великого князя Сергея. В узком кругу кузин, с которыми Аликc успела сдружиться, ей легко и непринужденно. Кроме того, теперь она уже достаточно взрослая даже для светской жизни, которая в российской столице Петербурге в ту пору достигает неслыханной праздничности и роскоши.
Аликc попадает в Петербург в тот момент, когда российская столица демонстрирует себя с лучшей стороны. С Нового года до начала великого поста здесь «сезон». Город обволакивает зимняя белизна. Мимо закутанных в пестрые платки женщин и других прохожих проносятся сани с завернутыми в меха седоками; топот копыт несущихся рысью лошадей гасится мягким снежным покрывалом.
23
Таким образом Аликc и Николай несколько раз увековечивали память о достойных воспоминания свиданиях. В замке Вольфсгартен, летней резиденции гессенской семьи, до сих пор на одном из оконных стекол можно увидеть выцарапанные имена «Аликc» и «Ники».
25
Корти Эгон Цезарь Конте. «Жизнь и любовь Александра Баттенберга» (Egon Caesar Conte Corti. «Leben und Liebe Alexanders von Battenberg»). Изд-во Пуштет, Грац 1950. С. 185.