А потом среди ночи заявился Берестов с новым паспортом. Он боялся всего и всех, представив годы за решеткой, а Марк Яковлевич так красочно описывал лагерную жизнь. Тогда он согласился б на все, а не только поменять паспорт. Да и Берестов обещал помочь выехать. Пусть только уляжется шумиха вокруг галереи. Нашел кому верить — Берестову.
Пятнадцатое декабря Борис не любил. Дни рожденья Элеонора умела и любила праздновать с размахом. В кругу многочисленных знакомых Берестов, как близкий друг покойного Ольжича, занимал самое почетное место — возле Элеоноры. На правах кого? В разгар вечеринки Борис незаметно оставлял ресторан. Остаток ночи он проводил в мастерской. К полудню приезжала Элеонора. Следовало бурное примирение.
Воспоминания нисколько не улучшили настроение. Сколько ж ей сегодня? Борис закрыл глаза. Ему без малого сорок, значит, Эля сегодня праздновала б полтинник…
Разница в десять лет его пугала только поначалу. А потом он обо всем забыл. Элеонора была из тех женщин, возраст которых зависел от окружающих. В постели она могла быть стеснительной и неопытной, и могла быть настоящей жрицей любви. Ни до, ни после — таких женщин, как Элеонора он не встречал.
Борис с тоской посмотрел на спящую Леру. Вдобавок к плохому настроению накатила новая волна раздражения. Хотелось выпить и остаться одному. Он снова посмотрел на часы. Пару часов — и Лера уедет.
Чтобы какое — то время не думать о причине плохого настроения, он зацепился мыслю за назойливый яркий халат. Как можно было купить такое шелковое чудовище?
Лера повернулась набок, волосы, заправленные в узел, за ночь растрепались и причудливо рассыпались по подушке. В другой день он бы ни за что не оставил ее одну в постели, только не сегодня.
В рабочей части мастерской, отделенной от спальни только итальянской переносной ширмой, тоже подарок Леры, Борис запихнул бутылку водки в маленькую морозилку.
По сути, он был везучим человеком. Но самым большим везением была Элеонора. Можно сказать, она была ему всем и ангелом — хранителем, в том числе. Она исправно вела свой бизнес, обеспечивала и оберегала своего мужчину от всяких потрясений. И требовала всего — то ничего — верности, которую, надо отдать должное, он безупречно хранил ей. Легкие, короткие увлечения Элеонора ему позволяла сама, что бы разыграть ревность и потом разбудить новую волну страсти.
А потом они захотели свободы. Биллеты до Мадрида лежали в новеньких загранпаспортах…
И Лера тоже была его везением. Не забарахли у нее машина или, проехал бы он мимо нее — неизвестно еще как бы он прожил эти два года без копейки за душой.
По — сути, он считал себя везучим человеком.
Когда — то, давным давно, он жил совершенно другой жизнью. В той жизни было все. И по квартире он мог ходить голышом. Правда, иногда завязывал на бедрах полотенце, когда возвращался с ванной в их с Элеонорой спальню. Потом она уезжала по делам, благодаря которым он и жил безбедно. Особо не напрягаясь, он изредка появлялся в мастерской. И мастерская была — нечета этой. Пил виски, развлекал ее многочисленных приятельниц — тонких ценительниц искусства. Хотя какие они были ценительницы? Так — пустое место. А вот их мужья и любовники — те знали, что ценить. Хотя… Борис довольно улыбнулся, вспомнив этих «ценителей», нагретых собственноручно на сотни тысяч евро.
Если б он мог добраться до тех денег теперь. А ведь Берестов, старый лис, все продумал, все заранее просчитал. И почивает спокойно где — то в Европе, кормя его обещаниями о помощи.
Борис опустился в неудобное низкое кресло, единственное в мастерской. Он готов был так просидеть до тех пор, когда Лера наконец — то сменит фамилию. Потом после смерти мужа, а в этом он был уверенный, иначе для чего было тратить эти годы, он сам получит эту фамилию. Борис Стрельников. Вроде звучит не плохо. Игорь Стрельников, конечно, лучше. Но об этом надо забыть навсегда. А с новым паспортом его ждет доступ к деньгам. От этой мысли Борис почувствовал, как настроение немного улучшилось.
— Борис, какие у нас планы?
Лера потянулась всем телом, как потягиваются дикие кошки. Свободно и независимо. Вот кому бы ходить без халата. Борис притянул ее к себе и уткнулся в плоский живот. Только б ты быстрее вышла замуж, только б вышла. Только б быстрее. До нового года. А с нового года — новая жизнь.