— Я заставлю тебя кричать, Грейнджер. Постарайся держать себя в руках.
Гермиона прикусила губу, чтобы не захныкать, и кивнула.
Потом он поцеловал ее, и когда их тела прижались друг к другу, кожа к коже, Гермиона потерялась от этих ощущений. Медленно, томно, страстно, а затем…
Гермионе не следовало рассказывать Малфою о своих фантазиях.
Этот человек был воплощением сущего зла. Он вдруг совершенно затих и стал беспощадно дразнить ее, скользя вниз по ее телу, целуя и покусывая, пока она не начала задыхаться или тихо стонать, и тогда он резко останавливался, отрывал голову от ее тела, смотря на нее снизу вверх, и укоризненно шикал. И снова продолжал свою пытку. Расстегнув лифчик и стянув его вниз, он начал поигрывать с ее сосками, которые через пару минут затвердели от возбуждения настолько, что было больно.
Это был не горячий, быстрый, пламенный секс, но он и не был медленным и сладким. Это была настоящая казнь. Он несколько раз прошелся вверх и вниз по ее телу, исследуя, обнаруживая детали, о которых даже она не знала, такие как особая чувствительность ее ахиллесовых сухожилий и внутренняя поверхность ее икр.
К тому времени, когда он снова вернулся к ее губам, вовлекая их в страстный поцелуй уже в третий раз, она была готова разрыдаться от разочарования.
Когда он поцеловал ее в подбородок, она судорожно всхлипнула, и он на мгновение остановился, прежде чем прошептать ей на ухо:
— А теперь тише. Помощница библиотекаря где-то здесь рядом, и взгляд ее обычно выражает самое яростное неодобрение, которое только может испытывать женщина.
Гермиона убьет его. Сразу после того, как он ее трахнет. Она точно убьет его.
— Малфой, если ты не трахнешь меня сейчас же, я просто возьмусь за себя сама, — яростно прошептала она ему на ухо.
Он отстранился и уставился на нее.
— Я бы с удовольствием посмотрел на это, — выражение его лица было плотоядным, а голос хриплым от возбуждения.
О Мерлин, она сделала только хуже.
— Пожалуйста, Малфой, — молила она сквозь стиснутые зубы.
— Зови меня Драко, — потребовал он охрипшим голосом, снова скользя по ее телу вверх.
— Пожалуйста, Драко.
Она стонала. Она умоляла. Она собиралась убить его позже, но прямо сейчас ей нужно было почувствовать его внутри.
Он скользнул рукой вниз и почти невесомо провел пальцами по ее трусикам, она выгнулась, отчаянно желая большего контакта. Затем он обхватил пальцами кружевную ткань и стянул ее вниз.
Он нежно коснулся ее складок и погрузил в нее один палец. Невнятный стон сорвался с ее губ, и Драко тут же зажал ей рот рукой, чтобы заглушить его. Черт возьми, Мерлин, все, что происходило прямо сейчас, было в точности ее фантазией.
— Шшшшш… Мы в библиотеке, Гермиона Грейнджер, — прошептал Малфой, губы касались ее уха, когда он добавил второй палец и стал трахать ее рукой душераздирающе медленно.
Она умрет, если он будет продолжать так сладостно мучать ее.
— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить себя за то, что не догадался, что в последний год учебы в Хогвартсе у тебя был фетиш с библиотеками. Ты такая хитрая. Ты тогда тоже носила кружевные трусики? — спросил он у ее уха тихим голосом и таким тоном, будто говорил о погоде в Лондоне.
Она оторвала его руку от своего рта.
— Ты сказал, что заткнешься, когда я буду голой, — процедила она сквозь стиснутые зубы.
— Заставь меня замолчать, — вдруг произнес он, его дразнящие глаза сверкали в тусклом свете.
Да пошел он.
Она вырвалась из его рук, обуреваемая жаждой возмездия, и набросилась на его губы.
Он захватил ее в свои объятия и откинулся спиной к полке. Гермиона терлась о его колени, прижимаясь всем телом к нему и целуя его в наказание.
Он заслужил страдания после того, как истязал ее подобным образом.
Она ущипнула его за соски, пока он не зашипел, а затем провела ногтями вниз по его торсу. Болезненно впиваясь в его губы, она скользнула одной рукой в его брюки, чтобы схватить его и убедиться, что он так же болезненно возбужден, как и она.
— Трахни меня, Гермиона, — простонал он в ее губы, когда она провела рукой вверх и вниз по его твердому члену. Его руки все еще скользили по ее телу и перебирали ее волосы.
— Обойдешься, мерзавец, — мстительно выпалила она.
— Мне очень жаль, — он дернулся и резко выдохнул. Его глаза расширились, когда она опустила голову и начала вылизывать его соски так же, как он безжалостно дразнил ее собственные. — Ты даже не представляешь, как долго я хотел прикоснуться к тебе.
— Ш-ш-ш… — промурлыкала она ему в ухо, прежде чем слегка прикусить мочку. — Мы в библиотеке, Драко Малфой. Помощница библиотекаря — девственная ханжа в накрахмаленных панталонах. Если она Вас найдет, то заставит сортировать бумажки.
Он издал протестующий звук.
— Вы, должно быть, говорите совсем о другом библиотекаре, — сказал он сдавленным голосом. — Та, которую знаю я, на самом деле шалунья и такая сексуальная, что я думаю, это может убить меня.
— Сексуальные фантазии о библиотекаре, Малфой? — спросила она, ее губы были на расстоянии вдоха от его рта, пока она продолжала ласкать его член, отчего тот становился все тверже в ее руке.
— Это для меня в новинку, — он заскулил. — О, Мерлин, Грейнджер, пожалуйста, дай мне встать. Я хочу трахнуть тебя.
— Заставь меня, — подзадорила она игривым тоном.
Очевидно, это было единственное разрешение, которое ему требовалось. Он быстро перевернул ее на спину и тут же освободился от брюк и боксеров.
Она охватила Малфоя бедрами, пока он пристроил член к ее входу и медленно погрузился в нее.
— О черт, Грейнджер, ты такая идеальная, — простонал он, начиная двигаться в ней.
Она крепче сжала его бедрами и зацепилась пятками за его ягодицы, пытаясь заставить Малфоя двигаться быстрее. Она хотела этого сильно и быстро, чтобы почувствовать, как он теряет контроль.
Она хотела видеть, как он теряет контроль.
Но он не дрогнул.
Милостивый Мерлин, откуда у Малфоя такая выдержка? Никто из тех, кто так много говорит, не должен обладать таким нелепым качеством самоконтроля. Может, он втайне занимался тантрическими практиками [1]?
Малфой не прерывал своего сознательного, контролируемого движения.
Он погружался в нее медленными, уверенными, глубокими толчками и не переставал дьявольски ухмыляться.
— Я же говорил, что заставлю тебя кричать, — прошептал он, когда она начала хныкать. — Ты же не думала, что я забыл?
Гермиона издала в ответ бессвязный стон.
Если бы она была в состоянии вразумительно говорить, она бы огрызнулась, что у него была гребаная феноменальная память, так что, очевидно, ответ «нет». Но, увы, ее способность к словообразованию была временно отключена.
Глупый, глупый придурок. Это была самая худшая лучшая вещь, что с ней когда-либо случалось.
Как, черт возьми, кто-то настолько смехотворно белокурый, болтливый и чистокровный в одном лице может быть настолько немыслимо хорош в сексе? И как она умудрилась упасть вместе с ним в пространственный изолятор? Полная абсурдность ситуации все еще ошеломляла.
Его рука скользнула вниз между их телами, и он нашел ее центр. Медленно, мучительно легкими прикосновениями он начал ласкать ее.
Так нежно…
Каждый ее нерв был словно в огне.
Он продолжал размеренно двигаться в ней, даже когда она извивалась и выгибалась под ним. Найдя идеальный угол проникновения, он трахал ее так, что отчаянное желание, поглощающее ее, стало почти невыносимым; все ее тело неуклонно стремилось к мощной разрядке.
Ее возбуждение росло все больше и больше, и она задрожала под ним.
Когда она была уже на самом краю пропасти, с которой добровольно желала ринуться вниз, громкий стон сорвался с ее губ, и он тут же зажал ей рот другой рукой.