— Тихо…
Она вздрогнула, пытаясь не застонать снова.
Он пристально смотрел ей в глаза своими неестественно серыми глазами, его узкое аристократическое лицо находилось всего в нескольких миллиметрах от ее собственного.
— Кончи для меня, Гермиона, — уговаривал он. — Я хочу почувствовать, как ты кончаешь.
Его пальцы скользнули к клитору и ласкали ее еще мгновение, прежде чем Гермиону накрыло крышесносной волной оргазма, и она кончила с рыдающим, пронзительным криком, приглушенным его ладонью.
Когда ее перестало трясти, он отнял руку от ее рта и поцеловал ее задыхающиеся губы; сжимая пальцами ее распластанные на полу волосы, он увеличил скорость.
Быстрее, глубже.
Все ее мысли канули в небытие, ощущения затмили ее разум. Едва ли даже осознавая что-то еще, она почувствовала его мощный толчок внутри себя, когда он дернулся, застонав у ее плеча, и опустился на пол.
Мгновенно волна полного изнеможения накрыла ее, и она задремала, обвив руками его шею и прижимая к себе.
Все-таки он не был таким уж придурком…
***
— Черт! Грейнджер, не убивай меня, но, пожалуйста, проснись.
Гермиона внезапно очнулась от ощущения, что Малфой накрыл ее чем-то. Приоткрыв сонный глаз, она с недоумением поняла, что вокруг светло.
Свет включен…
Они вышли из-под защитного купола.
Ее глаза расширились, когда она резко села, дико озираясь по сторонам, и увидела…
Малфой сидел рядом с ней, такой же голый, и смотрел на ошеломленного Игнатиуса Пигглсворта.
— Позвольте… Я понимаю, как это может выглядеть со стороны, — сказал Малфой с поразительным благородством, — но на самом деле этому есть чрезвычайно убедительное объяснение.
Брови Игнатиуса, казалось, вот-вот полезут вверх и навсегда поселятся в его редеющей шевелюре.
— Мисс Грейнджер… Вы вернулись, — наконец, произнес он.
Лицо Гермионы залилось обжигающим румянцем, пока она сидела на полу, сжимая перед собой мантию Малфоя.
— Как долго меня не было? — она заставила себя спросить.
— А… Гм. Уже около трех недель. Мы думали, вы оба сбежали. Особенно когда после вашего исчезновения всех оповестили о вашей женитьбе.
— О нашей женитьбе?
— Э—э… да. Отдел брачных связей в Британии обратил на это внимание после того, как Вы и мистер Малфой были объявлены пропавшими без вести. По-моему, эта новость получила значительную огласку.
— О, Мерлин, — сдавленным голосом произнес Малфой. — Я к чертям испепелю эту гребаную биографию.
— Правда в том… — дрожащим голосом произнесла Гермиона. — На самом деле, мы все это время были в библиотеке. Опаловоглазый антипод сотряс здание, когда мы колдовали новый оберег в Отделе истории, и я споткнулась и затянула… мистера Малфоя и себя прямо в этот оберег. И… нам потребовалось некоторое время, чтобы понять, как выбраться оттуда.
У Гермионы складывалось впечатление, что находить людей в состоянии посткоитального замешательства — это далеко не самое привычное явление в Александрийской библиотеке.
— Понятно, — сказал Игнатиус тоном смущенного скептицизма.
— Призраки там были обеспокоены тем, что Малфой оказался последним потомком для многих из них, — в отчаянии добавила Гермиона. — Поэтому они решили, что он должен жениться на мне… в надежде, что у него скорее появятся наследники.
Теперь, когда она говорила об этом вслух другому человеку, Гермиона понимала, что такое объяснение едва ли могло хоть кого-то уверить в правдоподобности происходящего.
И с чего вдруг замолчал Малфой? Разве не он безостановочно болтает, когда нервничает? Она обратила на него свой взгляд и увидела, что он просто задумчиво смотрит на нее.
— Ну что ж, — сказал Игнатиус, бросив взгляд на дверь. — Возможно, мне следует позволить вам одеться, а затем сообщить в Международную конфедерацию, что вы объявились. Все это довольно-таки… из ряда вон. Так что, вероятно, вам обоим придется дать показания. А теперь я отойду, мне нужно связаться с ними через каминную сеть.
Игнатиус развернулся на каблуках и умчал с поразительной для мага почти ста двенадцати лет скоростью.
Гермиона протянула руку и подобрала лифчик с книжной полки, где он висел, прямо-таки крича о своем ярко-красном кружеве. Бросив мантию Малфоя себе на колени, она прикрылась ею и потянулась за смятой кучей, которая была ее рубашкой.
— Знаешь, я думаю, что причина, по которой мы оба так внезапно заснули, вероятно, была связана с тем, что мы просто прожили все то время, которое провели в другом измерении, — сказал Малфой своим быстрым, нервным тоном, натягивая рубашку. — Три недели мы бодрствовали, тратя уйму умственной и физической энергии, при этом не чувствуя никаких последствий. Скоро мы, должно быть, очень сильно проголодаемся.
На самом деле Гермиона хотела поговорить не об этом.
— Я думаю, что меня, скорее всего, уволят, — сказала она тихим голосом, не поднимая глаз.
Малфой замолчал и больше не проронил ни слова, пока они одевались.
Она мысленно призвала их палочки, и те тут же выкатились из-под книжной полки рядом с дверью, куда они, очевидно, упали.
Они оба наложили на свою одежду разглаживающие и освежающие чары. Как только Гермиона собралась открыть дверь, Малфой снова заговорил:
— Грейнджер… — окликнул он ее довольно напряженным голосом.
Она оторвала руку от двери и повернулась к нему.
Он стоял, глядя на нее несколько секунд, открывая и закрывая рот, как будто постоянно менял свое мнение о том, что хотел сказать.
Наконец, он произнес:
— Твои волосы… — он неловко указал на ее голову. — Ты… наверное, должна что-то с этим сделать.
— О… — она протянула руку и попыталась разгладить их. Ее прическа, похоже, напоминала сейчас гнездо. Она покраснела и попыталась расчесать волосы пальцами.
Пока она все еще пыталась приручить свои непослушные кудри, Малфой открыл дверь и вышел.
Когда она вышла из Отдела истории, его нигде не было видно. Она прошла по коридору в фойе и обнаружила Игнатиуса и еще нескольких ведьм и волшебников, ожидающих ее.
— Мисс Грейнджер, вот Вы где. Мистер Малфой уже дал свои показания. Вы можете пройти в эту комнату, чтобы дать свои.
Гермиона последовала за строгой, похожей на тростник ведьмой и волшебником в один из читальных залов и уселась, чтобы изложить подчищенную версию событий. Это заняло гораздо больше времени, чем она ожидала, сотрудники Международной конфедерации были явно ошеломлены тем, что такое могло произойти.
Когда она вернулась, фойе уже опустело. Малфоя нигде не было.
— Мистеру Малфою пришлось уйти, — сказал Игнатиус, заметив, что она оглядывается в поисках кого-то. — Вы же знаете правила о трехнедельном ограничении посещения. Очевидно, это все еще считается, даже после попадания в измерение, заключенное под защитным куполом.
— Оу, — тихо заметила Гермиона. От этой новости в животе у нее возникло какое-то болезненное ощущение.
Она думала, что…
Ну… она думала, что он хотя бы попрощается.
— Вы все еще хотите завершить свой контракт? — спросил Игнатиус, повернувшись к ней и вглядываясь в ее лицо, изучая. — Конечно, после того, что случилось, я понимаю, что Вы можете не захотеть, но Библиотеке будет очень не хватать Ваших талантов.
— О… конечно, я хотела бы остаться, — сказала Гермиона, заставляя себя улыбнуться. По крайней мере, ее не уволят.
Через несколько дней все встало на свои места. Ей отчаянно хотелось снова читать, как прежде, но…
Она вдруг поняла, что скучает по Малфою. По беседам с ним. По тому, как с ним было интересно и как он мог дискутировать почти на любую тему.