Она встала на цыпочки и попыталась просунуть книгу внутрь. Ей удалось, почти…
Еще чуть-чуть…
Рррр. Она никак не могла засунуть ее в щель.
Она поднялась на цыпочки и прижалась к полке, держась за корешок только кончиками пальцев и напрягая руку, пытаясь поставить книгу на место.
Внезапно кто-то выдернул талмуд из рук Гермионы и вставил на место.
Твердая грудь касалась ее спины, прижимая к полке.
— Ты и в самом деле слишком маленькая, — нежно промурчал Драко своим раскатистым басом позади нее. — Библиотеке стоило бы ввести критерий отбора сотрудников по росту.
Она закатила глаза и попыталась высвободиться из-под его навеса.
— Разве у тебя нет посетителя, для которого нужно вынести книги? — спросила она едким тоном.
-— Нет. Она ушла. Слава Мерлину! — произнес он, театрально вздыхая. — Я понимаю, что мне самому только двадцать пять, но я действительно начинаю беспокоиться о шатких моральных принципах грядущего поколения. Зуб даю, она пыталась соблазнить меня.
— Неужели? — Гермиона снова закатила глаза. — Ты хочешь сказать, что на самом деле она была здесь не за тем, чтобы прочесть рунический трактат своей двоюродной бабушки об удалении бородавок с помощью магии крови? Я поражена, — Гермиона фыркнула.
Он издал лающий смешок.
— А ты читала его, Грейнджер?
— Конечно. Я прочитала все, что было в Отделе рун, — заявила она, шмыгая носом и пытаясь отодвинуть его локтем, чтобы вернуться к своим обязанностям.
Он поймал ее локоть прежде, чем тот успел вонзиться ему в ребра.
— Ну конечно же ты прочитала все, — он усмехнулся, его дыхание скользнуло по ее шее. — Ты, кажется, не в духе сегодня. Что же я натворил на этот раз?
Гермиона бросила на него недовольный взгляд через плечо.
— Ты совсем не воспринимаешь эту работу всерьез, — заключила она ровным голосом.
— Неправда, — возразил Драко, широко раскрыв глаза. — Я полностью посвятил себя работе библиотекаря.
Гермиона отвела взгляд.
— Что ж, Игнатиус будет рад услышать это, — сказала она сухим голосом. — На днях он спросил меня, не согласишься ли ты продлить свой контракт с восьми месяцев до стандартного трехлетнего срока. Мне передать ему твое согласие?
— Нет! — выкрикнул Драко, а затем выдал очередной театральный вздох, все еще прижимая ее к полке. — Ладно. Возможно, «полностью посвятил» все-таки слишком сильно сказано. А вот «посвящаю себя, пока буду иметь те выгоды, которые у меня есть сейчас» — в самый раз.
Гермиона усмехнулась.
— Да что ты? Неужели ведьмы не бросались на тебя до того, как ты стал библиотекарем?
— Я не это имел в виду, — пробормотал он, вдруг начиная скользить руками по ее телу. — Я имел в виду тебя.
У Гермионы перехватило дыхание, когда одна из его рук внезапно метнулась вверх по ее горлу и откинула ее голову назад, чтобы он, находясь позади, мог поцеловать ее.
Через мгновение он оторвался от ее губ и внимательно посмотрел на нее своими светлыми, блестящими глазами.
— Я женат на тебе. Ты и вправду думаешь, что я нарушу нашу идиллию, потому что появляется какая-то шлюшка и льстиво хихикает над каждым моим словом?
Раздражение Гермионы исчезло, когда он поднял другую руку и начал расстегивать ее рубашку, нежно касаясь пальцами ее кожи.
— Ты ревновала, — внезапно произнес он, удивленный этим осознанием.
Гермиона почувствовала, как ее лицо начал заливать румянец.
— Совсем чуть-чуть. Если бы библиотека кишела волшебниками, пытающимися затащить меня в читальные залы, разве того факта, что мы женаты, было бы достаточно, чтобы успокоить тебя?
— Нет, — он притянул ее к себе властно. — Прости. Мне просто казалось, что это забавно. Я не думал о том, как это будет выглядеть для тебя.
— Все в порядке, — натянуто ответила она, снова пытаясь расставить оставшиеся книги.
— Нет, не в порядке, — он не позволил ей ускользнуть от его объятий. — И я не хочу, чтобы ты притворялась, будто все хорошо.
С этими словами он закончил расстегивать пуговицы ее блузки и принялся стягивать чашечки лифчика вниз, подставляя их прохладному воздуху библиотеки. Она ахнула, когда его пальцы лениво скользнули по ее соскам, дразня их, пока они не обратились в твердые пики.
— Мы… не можем, — всхлипнула она. — Кто-нибудь может… поймать нас.
— Ты просто должна быть очень тихой, — ласково прошептал он ей на ушко.
Она послушно кивнула, и он запустил руку в ее волосы и наклонил ее голову, чтобы захватить ее рот в глубокий поцелуй. Его холодные серые глаза потемнели от возбуждения, когда он посмотрел на нее.
— Не могу поверить, что ты ревновала, — сказал он недоверчиво, задирая ткань ее юбки и просовывая руку ей между ног. — Даже мои предки не верят, что я когда-нибудь смогу забыть тебя. Ты же понимаешь, что я провожу большую часть времени, разговаривая с этими ведьмами о тебе.
— Погоди… Что? — Гермиона растерянно уставилась на него, не в силах думать ни о чем, кроме того, что с ней делали в этот момент его пальцы.
— Ты действительно этого не знала? — его вдруг это повеселило. Он вскинул бровь и дьявольски ухмыльнулся. — Наша история попадает в разряд самых романтичных историй любви. С учетом того, что мы оба были измучены войной, а потом я влюбился в тебя на восьмом курсе, не имея ни малейшего шанса завоевать твое сердце, и смирился с тем, что мне всю мою жизнь будет грустно и одиноко. История о том, как Судьба вмешалась и заставила нас пересечься здесь, а потом мы оказались вместе в изоляции от реального мира, поженились и полюбили друг друга, а теперь живем вместе в этой библиотеке… Сюжет типичного бульварного романа. Ведьмы едят мои рассказы ложками. Они хотят услышать все об этом с того момента, как я влюбился в тебя и тосковал все эти годы.
— Это… это то, о чем ты часами говоришь? — она резко выдохнула, когда он скользнул пальцами к ее клитору.
— Ну конечно, — его голос был низким и хриплым. — Возможно, тебя это поразит, но я временами болтлив. А о тебе я готов говорить часами.
— Ох…
— Итак, теперь, когда мы прояснили это маленькое недоразумение, если ты не возражаешь, — его голос был игривым, — пожалуйста, перестань недовольно глазеть, когда видишь меня с посетителями в фойе. Ты убеждаешь всех этих сплетниц в том, что наши отношения на грани срыва, и мне приходится объяснять, что именно так ты всегда смотришь на меня. А потом каждая из них бросает на меня эти «понимающие» взгляды и щипает меня в самых болезненных местах.
— Я… я думала, ты флиртуешь с ними со всеми, — чуть ли не пропищала Гермиона, когда он ввел пальцы глубже в ее влагалище, она едва держалась на ногах.
Он фыркнул.
— Единственный человек, с которым я флиртую, — это Мордред, и то из соображений самосохранения.
— Но… — Гермиона изо всех сил старалась мыслить ясно, — зачем вся эта маггловская одежда, покосившиеся галстуки-бабочки и очки?
Он ущипнул ее за сосок так, что она задрожала в его объятиях.
— Для тебя, — сказал он, глядя на нее так, словно это была самая очевидная вещь в мире. — Все эти ведьмы находятся в абсолютном смятении от моей одежды. Они все думают, что это странно.
Он склонил голову и усмехнулся ей на ухо.
— Да уж, Грейнджер. Ты дерзкая маленькая ведьма. Неужели ты решила, что только потому, что считаешь меня сексуальным в этом одеянии, то так думают все?
— Ну… если у них есть глаза, — пролепетала Гермиона, снова заливаясь румянцем.
Она предположила, что если Драко, по ее мнению, выглядел нереально аппетитным в этой своей одежде библиотекаря, то это было абсолютно очевидным фактом для всех вокруг.
О Мерлин, она ужасно ревновала его.
— Мне очень жаль, — сказала она. — Не думала, что окажусь такой жуткой собственницей.