— Проблемы в раю? — спросила она, с любопытством глядя на него.
Драко стиснул зубы и прикинул, сколько неприятностей он получит, если проклянет ведьму рядом с собой. Одно крошечное заклинание совершенно точно не будет считаться нарушением правил. Учитывая количество книг, которые он протектировал, Александрия вполне может закрыть глаза на это маленькое недоразумение…
— Нет, — холодно ответил он, надеясь, что лед в его голосе заставит ее замолчать.
Она снова взглянула на него.
Он уставился на книгу перед собой и чувствовал, как магия потрескивает на кончиках его пальцев.
— Брак был заключен только на два года. Завтра мы уже перестанем быть супругами друг другу — наконец, произнес он.
Последовала долгая пауза.
— А… Ну, это же был несчастный случай. Я уверена, что вы оба будете счастливы вернуться на рынок холостяков. Моногамия может быть довольно стеснительной для некоторых, — улыбнулась Эльвира.
Книга, на которую Драко должен был наложить защиту, вспыхнула пламенем. Он побледнел, быстро погасил огонь и продолжил колдовать.
В какой-то момент, пока он был глубоко увлечен процессом, Драко вдруг почувствовал, что что-то прижимается к его боку. Он обернулся и увидел Эльвиру, недвусмысленно льнущую к нему.
Он испепелил ее взглядом.
— Убирайся, пока я тебя не заставил, — прорычал он. Ему придется сжечь свою мантию.
Она надула губы и выпрямилась.
— Я думала, у тебя пунктик насчет библиотек, — сказала она обиженно. Он смерил ее ледяным взглядом, и она продолжила: — Все говорили, что ты и твоя «жена» во время своей работы здесь совсем потеряли стыд. Кроме того, библиотечный мир довольно мал и тесен, поэтому мы все слышали о том, как вас поймала в Стокгольме бедная старушка, Главный книгохранитель. Она была в таком шоке, что случайно трансфигурировалась в гигантского кальмара.
Драко покраснел и начал накладывать заклинания еще быстрее.
Стокгольмский инцидент был одним из самых впечатляющих их провалов. Гермиона пребывала в ужасе еще несколько недель после этого.
Драко всегда был чрезвычайно осторожен. Прежде чем загнать Гермиону в угол, он всегда накладывал обилие приватных и отталкивающих чар; некоторые из них, если говорить начистоту, были и вовсе незаконными, но он рисковал, чтобы их никак не могли застать за столь постыдным делом. К сожалению, Стокгольм использовал темный артефакт, который предупреждал Главного библиотекаря о вторжении магии. Их поймали. Сцену, разыгравшуюся тогда, не описать словами. Вход в библиотеку им был запрещен. На всю жизнь.
Драко подкупил немало людей, чтобы замять инцидент, но, очевидно, ему все же удалось получить огласку.
Он стиснул зубы.
Эльвира все еще какого-то драккла не отставала от него, кидая в его сторону томные взгляды из-под коротких ресниц.
По крайней мере, она вела себя тихо. Драко пока не собирался жаловаться.
Молчание длилось целых тридцать секунд.
— Ну, признайся, разве ты не любишь библиотеки? — спросила Эльвира.
— Не особенно, — ответил Драко.
Его воля, он бы больше ни в одну другую библиотеку не ступил ногой. Он и в Александрию никогда больше не хотел возвращаться.
— Неужели? А нахождение здесь… не возбуждает тебя? Даже чуть-чуть? — вкрадчиво спросила она своим скрипучим голосом.
— Меня возбуждает моя жена, — выпалил он бесцветно.
«Мерлин, когда она уже поймет, что я шлю ее Запретным лесом», — думал Драко. Проклятая ведьма все никак не отставала
— О, — только и сказала Эльвира и вдруг задумалась.
После этого последовала долгая тишина, и Драко воспользовался ею, чтобы с отчаянием оглядеть комнату, в которой они с Гермионой впервые переустанавливали защиту вместе.
Помимо прочего, трахались они здесь раз десять точно. Воспоминания, которые Драко помнил даже более ярко, чем любые другие события своей жизни.
Он поймал себя на том, что ему ужасно хочется выпить чего-нибудь покрепче. И не одну бутылку. Ему стало интересно, есть ли в Александрии какая-нибудь политика против выпивки во время переустановки защиты. Он не помнил, чтобы нечто подобное упоминалось в Уставе. Хотя в любом случае он всегда был склонен грубо нарушать правила.
И ему стоило пренебречь правилами еще сильнее.
Секса с Гермионой в Александрии было не так много, как он бы того хотел. Ее было ужасно сложно поймать, даже когда она давала ему такую возможность. Со всеми чарами приватности, которые Драко должен был наложить, во многих случаях он успевал колдовать лишь половину из них, а затем кто-то входил, и шанс был потерян.
Его палочка замерла на середине заклинания, когда в голову вдруг пришла шальная мысль.
Он всегда был чрезвычайно осторожен.
Он окутывал их чуть ли не защитным коконом.
Использовал нелегальные заклинания, чтобы их никогда не поймали.
Никто в Александрии не мог знать, насколько «бесстыдными» были они с Гермионой.
Он бросил плутоватый взгляд на Эльвиру, которая все еще витала в своих мыслях, пока быстро колдовала защитные заклинания рядом с ним.
— Ты права, — сказал он через несколько секунд. — Приятно будет вернуться на рынок холостяков. Оказавшись здесь, я вдруг понял, насколько сильно меня ограничивал брак. Впереди меня ждет свобода.
Эльвира вздрогнула и резко взглянула на него, затем тут же отвернулась, а он всё продолжал рассуждать вслух:
— Возможно, у моей матери до сих пор где-то хранится список идеальных для меня ведьм. Может быть, кто-то с более традиционным, но гибким мировоззрением…
По мере его постановочной тирады лицо Эльвиры сморщивалось прямо на глазах.
— Так и что же тебя привлекает в твоем одиночестве? — кисло спросила она после минуты тяжелого молчания.
— Разнообразие, — усмехнулся Драко.
Глаза Эльвиры сузились.
— Прости, мне нужно отойти в уборную.
Драко взглянул на часы. Они колдовали меньше тридцати минут.
— Здесь почти закончили, — вежливо сказал он. — Да и мы пройдем мимо туалета по пути в соседнюю комнату.
— Мне действительно нужно сейчас, — сказала она, глядя на дверь несколько встревоженно.
Драко прислонился к книжной полке и вперился в нее взглядом.
— Что-то не так? — спросил он с притворным беспокойством.
— О, нет, — пискнула Эльвира, ее скрипучий голос неожиданно подскочил на октаву.
— Знаешь, — сказал он, придвигаясь к ней и понизив голос, — когда я впервые увидел тебя, ты показалась мне ужасно непривлекательной. Но при дальнейшем знакомстве все изменилось, ты мне понравилась. Формально я еще не одинок, но, если мы достаточно долго будем заниматься переустановкой защиты, возможно, ты вместе со мной откроешь следующую главу моей жизни.
— В самом деле? — выдала она с нескрываемым недоверием.
Хрипловатый голос Эльвиры вдруг зазвучал более натянуто, а жеманство полностью исчезло. Корни ее волос начали меняли цвет.
— После двух лет нежеланной моногамии практически любой может оказаться под прицелом моего голодного взгляда, — протянул он, наблюдая, как Эльвира ощетинилась в ответ на его слова. — Мой брак не был преднамеренным или запланированным. Я еще не закончил сеять свой дикий овес [2], как вдруг оказался связан брачными узами.
Он вздохнул. Эльвира слегка заерзала и, казалось, была готова самовоспламениться или просто удрать при первой возможности. Прежде чем она успела сделать хоть что-то, Драко быстро притянул женщину в свои объятия. Ее глаза расширились от шока, когда расстояние между ними стремительно сократилось.
Перед тем как столкнуть их губы в горячем поцелуе, он произнес низким голосом:
— Ты жестокая, жестокая ведьма.
Затем он довольно агрессивно принялся целовать женщину. Она оттолкнула его с возмущенным вздохом. Драко ухмыльнулся ей, когда она, спотыкаясь, пошла прочь, становясь все ниже и ниже ростом, пока не остановилась совсем, прислонившись к стеллажу. Ее волосы становились все гуще, строгий пучок в одно мгновение взорвался буйством непокорных кудрей. Ее водянистые голубые глаза стали карими и огромными несмотря на то, что сейчас они, сузившись, смотрели на Малфоя с возмущенным негодованием.