— Если бы хоть по-английски… — Игорь Александрович вопросительно взглянул на супругу.
— Ничего, давайте, — решительно тряхнула кудряшками Людмила Георгиевна. — Папа же превосходно читает по-немецки, — шепнула она мужу. — Какая разница?
— Может, нам повернуть назад? — Игорь Александрович небрежно перелистал брошюру. — Главная цель достигнута, а всяческих развалин мы с тобой нагляделись.
— Но папа же спросит! Ему же интересно!
— Скажем, что были. Чего-нибудь напридумаем. Мало мы видели всего в Каркассоне? Всех вопросов не предусмотришь. Даже в страшном сне не приснится, что может ни с того ни с сего взволновать нашего дорогого папá.
— Как тебе не стыдно! — обиделась Людмила, нервно засовывая салфетку в кольцо.
— Да шучу я, шучу, — досадливо махнул рукой Игорь Александрович. — Сейчас и поедем… Счет, будьте любезны.
На сей раз парень отсутствовал довольно продолжительно. Когда Берсеневы уже отчаялись дождаться, он вдруг объявился с золотой уткой в руках, которую водрузил с церемонным поклоном посреди стола и, словно в воздухе растворился.
— Это еще что за фокусы? — захлопал глазами Берсенев. Он надел очки и критически осмотрел диковину. Потом догадливо прояснел взором и тихо засмеялся:
— Сдается мне, что здесь спрятана нейлоновая шубка… Или сто пар колготок.
— Что ты городишь!
— А вот сейчас выясним. — Он раскрыл утку, приподняв плоский клюв. Внутри на бархатной красной подкладке лежал счет.
— И что я тебе говорил? — восторжествовал Берсенев, доставая бумажник. — Юмористы!
— Все-таки тут очень славно, — вздохнула, поднимаясь, Людмила. — Не находишь?
— Почему? Прелестный уголок. — Бросив купюры в утиное нутро, он поспешил за женой.
Снегопад кончился. Небо просветлело студеной голубизной. Мокрое шоссе сверкало, как полированный шведский гранит.
— Ну и холодище! — Людмила поежилась.
— То ли еще будет! Может, все же зададим лататы.
— Я своих решений не меняю.
— Тогда садись побыстрей. — Игорь Александрович включил зажигание и склонился над картой. — Пока прямо.
Окаймленная редколесьем гора с крутой лепкой известковых проплешин и складчатых жил возникла ошеломительно внезапно. Полускрытое завесой разорванных туч солнце заливало ее расходящимися струями, тонко высветив над хаосом карстовых ниш строгий прямоугольник крепостной стены. Легендарный замок, служивший альбигойцам чем-то вроде обсерватории, открылся сразу же после дорожного знака с изогнутой стрелкой. Поворотик оказался и вправду лихой, круче некуда. Судя по изрядно помятой металлической полосе ограждения, далеко не каждому удалось избежать здесь острых ощущений. Игорь Александрович и сам едва успел вывернуть руль. Даже дыхание перехватило от неожиданности. Прибавив газу, он уверенно повел машину по безупречно прямой асфальтовой ленте. Только полосатые столбики зарябили, словно риски стальной рулетки. Сужаясь в иглу где-то у самого подножия, она то колюче вспыхивала, выходя из пятнистой тени, то угасала свинцовым перстом.
Что-то заранее предначертанное мнилось в этом последнем отрезке и неизбежное, как судьба. Заслонившая волнистые дали громада излучала неодолимую притягательность. Властно выпрямив окружающее пространство, а вместе с ним и дорогу, она само солнце удерживала на привязи струнных лучей. Оттого, наверное, и длился нескончаемый день, полыхая тяжелым сиянием, надрывно и монотонно позванивая в ушах.
— Полезешь? — Игорь Александрович остановился у обочины и, приоткрыв дверцу, критически оглядел пропыленный склон. Теряясь в бурьяне, светлой жилкой вилась над обрывом узенькая тропа.
— А ты? — неуверенно разминаясь, Людмила вылезла из машины и тоже посмотрела наверх.
— Чего я там не видел? Изъеденных кирпичей? Отсюда вполне можно наиподробнейше все разглядеть. — Он извлек из футляра бинокль. — Хочешь? Или тебе необходимо отметиться на верхотуре?
— Просто мне интересно. — Она обиженно свела брови. — Хочется посмотреть, как жрецы в древности наблюдали за солнцем. Это же второй Стонхендж… Грех упустить такой случай.
— Ты-то откуда знаешь? Разве можно слепо верить туристским проспектам? Они тебе чего хочешь насочиняют ради рекламы… Не советую, Люда, право слово. Да и солнце зайдет, пока ты вскарабкаешься. — Игорь Александрович лихо отпасовал банку из-под пива, которая, громыхая и крутясь, понеслась по асфальту. — Не будь дурочкой. Что тебе, больше всех надо?
Разбросанные вокруг бутылки и картонные стаканчики молчаливо подтверждали его правоту. Наезжавшие к Монсегюру туристы предпочитали упиваться древностью, не утруждая ног.