Выбрать главу

Словно побеги дерев, когда сильный ливень обрушит

1400 Зевс на питомцев садов, к земле припадают, у корня

Сломаны, — труд садоводов упорный, — и сразу унынье

И смертельная скорбь на сердце нисходит владельца

Тех насаждений, питателя их. И так же спустилось

Тяжкое горе в тот миг на душу владыки Эита.

В город он с колхами вместе обратной поехал дорогой,

Думой исполнен одной — как героям противиться дальше.

День угасал… В этот день был Язоном свершен его подвиг.

Песнь четвертая

Ныне, богиня, ты мне про помыслы и про страданья

Девы колхидской скажи, о Муза, дочерь Зевеса.

Ум мой в сомненье большом, меж двух колеблется мыслей:

То ли сказать про несчастья ее от любви безотрадной,

То ли про бегства позор, как страну она бросила колхов.

Что до Эита, то вместе с муллами, что были в народе

Лучшими, целую ночь он горькую гибель героям

В доме своем измышлял: нежданный исход испытанья

Страшного гневом томил его душу, и думал владыка,

10 Что не совсем без участья его дочерей все свершилось.

Гера же в сердце Медеи мучительный страх возбудила,

И трепетала она, словно легкая лань, что в чащобе

Леса трепещет, напугана псов оглушительным лаем.

Сразу она поняла, без ошибки, что тайной не будет

Помощь ее и злые терпеть ей беды придется.

Также боялась она соучастниц служанок. Горели

Очи Медеи огнем, и шум в ушах раздавался.

Часто за шею хваталась она, рвала то и дело

Светлые пряди волос и жалобно в скорби стонала.

20 Тут же на месте, судьбе вопреки, и погибла бы дева,

Зелья вкусив, и тщетными стали бы замыслы Геры,

Если б тогда не подвигла богиня смятенную деву

С Фрикса сынами бежать. В груди ее дух окрылился

Радостью. Мысль изменив, она все травы немедля

Ссыпала в ларчик обратно с груди; с поцелуем припала

К ложу затем и к двустворных дверей косякам; прикоснулась

К стенам светлицы своей; подлиннее вырвала локон

И положила его в терему, чтобы матери в память

Был он о девстве ее, и, глубоко стеная, сказала:

30 «Длинный мой локон тебе, о мать, уходя, оставляю,

Вместо себя. Будь счастлива ты и в разлуке со мною!

Счастлива будь, Халкиопа, и ты, и весь дом! О, когда бы

В море ты, странник, погиб, не успев доплыть до Колхиды!»

Молвила так, и ручьем с ее вежд заструилися слезы.

Как из обильного дома тайком ускользнувшая дева,

Пленница, что от отчизны недавно отторгнута роком

И никогда не знавала мучительно-трудной работы,

Ныне, еще не привыкнув к лишеньям и рабской недоле,

Полная страха идет к госпоже под суровую руку,

40 Так и прелестная дева из пышных хором уходила.

Сами собою пред ней отступили дверные засовы,

Сразу отпрянув назад под ее заклинанием быстрым,

И побежала босая она по улицам узким.

Левой рукой свой пеплос держа, до бровей прикрывавший

Дивных ланит красоту и чело, а правой рукою

Нижнюю полу хитона высоко подняв, уходила,

Полная страха, она по едва различимой дороге,

Быстро от стен удаляясь обширного града. Из стражей

Девы никто не узнал: проскользнула она незаметно.

50 Дальше решила к святилищу прямо идти. Не безвестны

Были пути для нее, — не однажды и раньше бродила

Вкруг мертвецов и вкруг разных корней вредоносных Медея,

Как подобает колдуньям — а ныне дрожала от страха.

Тут Титанида, богиня Луна, что в тот миг поднималась

С края земли, увидала беглянку и, радуясь в сердце

Радостью злой, про себя такое промолвила слово:

«Видно, не я лишь одна убегаю к пещере Латмийской[404]

И не одна я томлюсь по прекрасному Эндимиону!

Правда, не раз повинуясь твоим заклинаньям коварным,

60 Я нисходила, воспомнив любовь, когда темною ночью

Зелья спокойно готовила ты, что тебе были милы.

То же безумье, что я, ты ныне в удел получила:

Ибо Язона тебе послал на тяжкую муку Бог-истязатель!

Ну что ж, иди и, как ты ни премудра,

Бремя мучительной боли умей нести терпеливо!»

Молвила так. А Медею несли проворные ноги.

Вышла на берег высокий реки, — и отрадно ей стало,

Лишь увидала на той стороне огонь, что герои,

Празднуя шумно удачу в борьбе, всю ночь не гасили.

70 Голосом громким, протяжным сквозь мрак закричала Медея,

Издали клича племянника, Фриксова младшего сына,

Фронтиса. Он же, и братья, и сын Эзона немедля

Голос девы признали. Товарищи все в удивленье

вернуться

404

Ст. 57. Латмийская пещера. — По словам схолиаста, в Карии, в пещере горы Латмос, спал Эндимион, к которому стремилась возлюбленная его Селена. По Аполлодору (I, 7, 5), она испросила для него у Зевса исполнение его желания, и он захотел вечной юности и непрерывного сна.