Александрийская поэзия

Горные львы разгоняют, ворвавшись в овечьи закуты,

Колх ни один от гибели злой не ушел — истребили,

Словно огонь налетев, всю толпу минийцы. Язон же,

490 Поздно хотя, но пришел, чтоб друзьям помочь, когда нужды

В помощи не было им — за него лишь тревожилось войско.

После, собравшись в кружок, глубокую начали думу

Думать они о том, как плыть. Тем временем дева

К ним подошла. И первым Пелей средь героев промолвил:

«Мой совет, — на корабль подняться нынче же ночью,

Чтобы в противную сторону плыть от мест, где засели

Недруги. Мыслю я так: на заре, когда все обнаружат,

Их не побудит уже единая воля, что прежде

Всех побуждала, вослед идти нам. Одни, без владыки,

500 Осиротев, разойдутся они в разногласье тяжелом.

Легкой тогда и для нас, лишь они разбредутся, дорога

Будет, когда мы по ней в обратный путь понесемся».

Молвил, и вся молодежь Эакида одобрила слово.

Быстро взойдя на корабль, налегать неустанно на весла

Стали, пока на святой Электриды[421] не прибыли остров,

Самый крайний из всех островов у реки Эридана.

Колхи, едва лишь они про гибель владыки прознали,

Тотчас решили найти в пределах Кронийского моря

И Арго, и самих минийцев, но их удержала

510 Гера, с эфира послав чреду пугающих молний.

А напоследок и сами земли Китеидской бояться

Стали из страха они пред неистовым гневом Эита,

И потому на пути — кто здесь, кто там, — и осели:

На островах поселились одни, где герои стояли,

Тут и прозванье свое получили они от Апсирта;

У темноводных потоков Иллирика, там, где могила

Кадма с Гармонией, град основали другие в соседстве

С племенем энхелеев, а третьи живут и поныне

В тех скалистых горах, что хребтом Керавнийским зовутся

520 С той поры, как перуны Зевеса, владыки Кронида,

Не дали им поселиться на острове, против лежащем.[422]

Только когда показалось, что путь безопасен обратный,

Вдаль уплывшим героям, причалы они привязали

В крае гиллеев,[423] где много из вод островков выступает,

Часто разбросанных, трудный проход пловцам оставляя.

Против них, как и встарь, не замыслили злого гиллеи, —

Даже и путь они им указали, взявши за это

Только один треножник большой Аполлонов в уплату.

Два треножника дал в далекий путь Эзониду

530 Феб, когда Эзонид, отплыть принужденный, явился

К богу в священный Пифон, вопросить о грядущем походе.

Было судьбой решено, что вовеки враг не разрушит

Той страны, где поставят на землю священный треножник.

Он потому и теперь еще в той стране бережется,

Но глубоко под землей, близ Гиллейского славного града,

Дабы всегда для людей он и был и остался невидим.

Но уж в живых не застали герои страны той владыку,

Гилла, что был рожден прекрасной Мелитой Гераклу

В крае феаков. Туда приходил к Навзитою в чертоги

540 В землю Макриды[424] Геракл, что Диониса древле вскормила,

Дабы убийство детей искупить. Увидев Мелиту,

Дочь Эгея-реки, и любовью к ней воспылавши,

543 Сделал наяду женой и родил он могучего Гилла.

546 Тот, возмужав, не хотел оставаться на острове больше,

Где царил Навзитой, все гордыне своей подчиняя,

И, из феаков набрав дружину, в Кронийское море

Он удалился, и тут ему легкий путь уготовил

550 Сам герой Навзитой. Там осел он. Его там убили

Менторы из-за быков, коих он защищал среди поля.

Но почему, о Музы, и вне Кронийского моря,

По берегам Авзонийским, по всем островам Лигистидским,

Или Стойхадам,[425] неложно о том повествуют, что много

Там оставил следов Арго? Какая неволя

Или нужда в эту даль унесла их? Ветры какие?

После того, как убит был Апсирт, владыку бессмертных —

Зевса великий гнев охватил за такое деянье,

И порешил он, что, лишь промышленьем Кирки Ээйской

560 Смыв пролитую кровь и тысячи бедствий изведав,

В землю родную вернутся они. Но того не провидел

Из героев никто, и, Гиллейскую землю оставив,

Дальше поплыли они. Острова Либурнийские[426] в море,

Полные колхов недавно, покинули вскоре герои, —

Иссу, и Дискелад, и отрадную Питиею. Следом за тем и

Керкиру они миновали (когда-то

Там поселил Посейдон дивнокудрую деву Керкиру,

Дочь Асопа; ее из пределов Флиунтских похитил

Бог, полюбив ее страстно). Тот остров кажется черным

421

Ст. 505. Электрида (Янтарный остров). — Псевдо-Скимн (374) помещает его близ устья Эридана (По), тогда как Страбон (V, 1, 9) объявляет его мифическим, как и Плиний (XXXVII, 31).

422

Ст. 513-521. Некоторые поселения или их наименования в Адриатике связаны с легендой о пребывании в них колхов. Отголоски легенды, приводящей Кадма и Гармонию в Иллирию, где потомки их царствовали над энхелейцами, известны Страбону (VII, 7, 8). Колхов как соседей энхелейцев упоминает также и Каллимах (фр. 104), а город, о котором идет речь, вероятно, должен быть отождествлен с греческой колонией Полой, основанной, по словам Страбона (I, 2, 39), поселившимися в этом месте колхами, преследовавшими аргонавтов. Керавнийские горы в Эпире известны Страбону (I, 2, 10); наименование их Аполлоний связывает со словом κεραυνος (молния).

423

Ст. 524. Племя гиллеев обитало на иллирийском побережье. О прежних их встречах с аргонавтами выше не было речи, из чего следует заключить, что Аполлоний и в этом случае сокращает какой-то более подробный эпический рассказ. Навситой, отец Алкиноя, известен из «Одиссеи» (VI, 70; VII, 56 сл.) как основатель феакийского поселения на острове Схерии, отождествляемом нередко новейшими исследователями с Коркирой.

424

Ст. 540. Земля Макриды — древнейшее наименование острова Коркиры. Излагаемая Аполлонием легенда о посещении Гераклом Коркиры для очищения от убийства своих детей из других источников неизвестна, что заставляет предполагать использование местных традиций.

425

Ст. 553-554. Лигистидские, или Лигурийские острова, названные Стойхадами в связи с тем, по словам схолиаста, что они вытянуты в ряд (по-гречески στοίχος), отождествляются с современными Гиерскими островами близ Марселя.

426

Ст. 563. Либурнийские острова — лежат близ иллирийского побережья.