Или наземных богинь, будь хоть нимфы пустынь ваше имя!
Нимфы, священный род Океана,[443] дайте увидеть
Лик свой воочию нам и жаждущим вы укажите
Или источник какой, из утеса воду лиющий,
Или священный родник, из земли вытекающий, коим
Мы облегчить бы смогли палящую жажду. А если,
По морю путь завершив, придем мы в Ахейскую землю,
1420 Тысячи мы принесем вам даров, как и главным богиням,
И возлиянья свершим и пиры в благодарность устроим».
Так он их громко молил, и они пожалели героев,
Страждущих видя вблизи: сперва для них прорастили
Травы из почвы, потом из травы этой кверху побеги
Первые вдруг поднялись, а затем и цветущих деревьев
Встали стволы над землей и раскинули ветви широко.
Эрифеида в вяз, и в белый тополь Геспера
Эгла в ствол священной ветлы превратилась. Из этих
Трех деревьев затем они вышли снова в том виде,
1430 Что и всегда им присущ, — небывалое чудо! И Эгла
Кротко сказала тогда героям, в нужде пребывавшим:
«Подлинно, вам на подмогу большую в трудах ваших тяжких
Прибыл сюда из бесстыдных бесстыднейший некто. У змея
Стража отнял он жизнь и, взявши богинь золотые
Яблоки, вспять отошел. Нам же горе одно он оставил.
Муж этот к нам явился вчера — и видом ужасный,
И своей силой, — глаза подо лбом его дико сверкали.
Лютый, он был препоясан огромною львиною шкурой,
Но недубленой, сырой. Нес в руках он из сливы дубину,
1440 Нес также лук, — стрелой и убил он чудовище это!
Прибыл и он, как всякий, кто путь по земле совершает,
Пеший, жаждой палим, и искал он воды в этом крае.
Как ни старался найти, он воды б никогда не увидел!
Есть тут скала, совсем к Тритонову озеру близко.
Знал ли он сам о ней, или бог его в том надоумил, —
Только ударил по ней он ногой, и вода заструилась,
Он же, о землю руками двумя и грудью опершись.
Жадно припал к разбитой скале и, пока не насытил
Жажду глубокого чрева, все пил и пил, словно телка».
Молвила Эгла. Они же туда, где желанный указан
1450 Эглой был ключ, побежали с охотой, пока не домчались.
Как муравьев-трудолюбцев толпа вкруг ямины тесной
Не преставая снует, или словно как мухи над медом,
Хоть и ничтожная капля пролита, жаждут все вместе
К ней ненасытной толпой проникнуть, так точно минийцы
Всей толпой вкруг ключа у скалы желанной кружились.
Тут из героев один, уста увлажнивши, промолвил
Радостный: «Хоть и вдали находясь, товарищей все же
Вызволил наш Геракл, умиравших от жажды. О, если б
1460 Нам удалось, идущим по суше, идущего встретить!»
Молвил. Затем чередой, что к делу тому был пригоден,
Все разбрелись, кто туда, кто сюда, на разведку поспешно.
Ибо Геракла следы замести уже ветры успели, —
Все их песком занесло… Пустились чада Борея
В путь, доверяя крылам; на ног быстроту полагаясь,
Следом Евфем поспешил; пошел и Линкей, чтобы очи
Зоркие вдаль устремлять. И Канф пошел с ними пятым:
Воля богов и доблесть души подвигла героя
В этот пуститься путь, чтоб узнать от Геракла наверно,
1470 Где Элатид Полифем им оставлен, — ибо томило
Канфа желанье о друге своем все подробно разведать.
Друг же его, что воздвиг у мизийцев город преславный,
В мыслях о том, как вернуться домой, в скитанья пустился,
Чтобы Арго отыскать, но едва к приморским халибам
В край их пришел, как сразу его судьба и сломила.
В память о нем курган под тополем стройным насыпан
На берегу, у моря совсем. А Геракла как будто
Издали видел Линкей одного средь земли необъятной, —
Видел он так, как те люди, что в день новолуния месяц
1480 Часто иль видят, иль мыслят, что видели, словно в тумане.
И, воротясь, он поведал друзьям, что вряд ли Геракла
Сможет настигнуть в пути разведчик другой. Воротились
Следом за ним и проворный Евфем, и фракийца Борея
Чада, поисков труд совершив понапрасну тяжелый.
Канф, ты жертвою стал лютых Кер в пределах Ливийских!
С пасшимся встретился стадом; вослед ему шел управитель:
Он, защищая своих овец, когда ты попытался
Их для друзей, терпевших нужду, увести, преогромный
Камень метнул и тебя поразил, ибо не был он слабым, —
1490 Внук ликорейского Феба Кафавр и внук многославной
Акакаллиды, Миносом рожденной и им поселенной
В Ливии после того, как она от бессмертного бога
Плод понесла; здесь сына она родила Аполлону,
Все именуют его Гарамантом