К ней я спешу… не в ладье, нет! Я бегу по волнам!
Только скажите ей это — и тотчас же Зевс милосердный
Ветром попутным начнет вам раздувать паруса.
Мелеагр
В почке таится еще твое лето. Еще не темнеет
Девственных чар виноград. Но начинают уже
Быстрые стрелы точить молодые Эроты, и тлеться
Стал, Лисидика, в тебе скрытый на время огонь.
Впору бежать нам, несчастным, пока еще лук не натянут!
Верьте мне — скоро большой тут запылает пожар.
Филодем
«Милая, щедро умею платить за любовь я любовью,
Но и язвящих меня также умею язвить.
Не издевайся же так над влюбленным и будь осторожней,
Чтоб не навлечь на себя гнева тяжелого Муз».
Так я взывал к тебе часто; но, как Ионийское море,
Ты оставалась глуха к предупреждавшим речам.
Сетуй теперь и вздыхай, проливая напрасные слезы,
Мы же меж тем с Наядой будем обнявшись сидеть.
Филодем
Прежде любил я Демо, из Пафоса родом, — не диво!
После другую Демо с Самоса, — диво ль и то?
Третья Демо наксиянка была, — уж это не шутка;
Край Арголиды родным был для четвертой Демо.
Сами уж Мойры, должно быть, назвали меня Филодемом,
Коль постоянно к Демо страсть в моем сердце горит.
Филодем
— Здравствуй, красавица. — Здравствуй. — Как имя? — Свое назови мне.
— Слишком скора. — Как и ты. — Есть у тебя кто-нибудь?
— Любящий есть постоянно. — Поужинать хочешь со мною?
— Если желаешь. — Прошу. Много ли надо тебе?
— Платы вперед не беру. — Это ново. — Потом, после ночи,
Сам заплати, как найдешь… — Честно с твоей стороны.
Где ты живешь? Я пришлю. — Объясню. — Но когда же придешь ты?
— Как ты назначишь. — Сейчас. — Ну, хорошо. Проводи.
Филодем
Я не гонюсь за венком из левкоев, за миррой сирийской,
Пеньем под звуки кифар, да за хиосским вином,
Пышных пиров не ищу и объятий гетер ненасытных, —
Вся эта роскошь, друзья, мне ненавистна, как блажь.
Голову мне увенчайте нарциссом, шафранною мазью
Члены натрите, мой слух флейтой ласкайте кривой,
Горло мне освежите дешевым вином Митилены,
С юной дикаркой делить дайте мне ложе любви!
Филодем
Лампу, немую сообщницу тайн, напои, Филенида,
Масляным соком олив и уходи поскорей,
Ибо противно Эроту свидетеля видеть живого.
Да, уходя, за собой дверь, Филенида, запри.
Ну же, целуй меня крепче, Ксанфо! И пускай испытает
Ложе любви, сколько есть у Кифереи даров.
Филодем
Надо бежать от Эрота? Пустое! За мною на крыльях
Он по пятам, и пешком мне от него не уйти!
Архий Митиленский
Застольные эпиграммы
Снегом и градом осыпь меня, Зевс! Окружи темнотою,
Молнией жги, отряхай с неба все тучи свои!
Если убьешь, усмирюсь я; но если ты жить мне позволишь,
Бражничать стану опять, как бы ни гневался ты.
Бог мною движет, сильнее тебя: не ему ли послушный,
Сам ты дождем золотым в медный спускался чертог?
Асклепиад
Пей же, Асклепиад! Что с тобою? К чему эти слезы?
Не одного ведь тебя Пафия[459] в сеть завлекла,
И не в тебя одного посылались жестоким Эротом
Стрелы из лука. Зачем в землю ложиться живым?
Чистого выпьем вина Дионисова! Утро коротко.
Станем ли лампы мы ждать, вестницы скорого сна?
Выпьем же, весело выпьем! Несчастный, спустя уж немного
Будем покоиться мы долгую, долгую ночь.
Асклепиад
Выпьем! Быть может, какую-нибудь еще новую песню,
Нежную, слаще, чем мед, песню найдем мы в вине.
Лей же хиосское, лей его кубками мне, повторяя:
«Пей и будь весел, Гедил!» — Жизнь мне пуста без вина.
Гедил
Скорую смерть предвещают астрологи мне, и, пожалуй,
Правы они; но о том я не печалюсь, Селевк.
Всем ведь одна нам дорога — в Аид. Если раньше уйду я,
Что же? Миноса зато буду скорей лицезреть.
Будем пить! Говорят, что вино словно конь для дорожных;
А ведь дорогу в Аид пешим придется пройти.
Антипатр Сидонский
Любо не в городе мне пировать, Филофер мой, а в поле,
Где дуновеньем своим станет Зефир нас ласкать;
Ложем нам будет подстилка служить на земле, под боками, —
Там для того ведь везде лозы найдутся вблизи,
Ивы там есть, что ветвями издревле венчают карийцев.
Пусть принесут лишь вино да дорогую для Муз
Лиру, и станем мы весело пить и за чашей богиню,
Зевса жену, госпожу нашего острова, петь.