Никенет
Вотивные эпиграммы
Сбросили с плеч горемычных оружие это бруттийцы,
Раны понесши от рук локров,[460] ретивых в бою.
Доблесть этих бойцов оно славит теперь в этом храме
И не жалеет ничуть трусов, расставшихся с ним.
Носсида
Сходимте в храм и посмотрим на статую в нем Афродиты;
Чудной работы она, золотом ярко блестит
Дар, принесенный богине гетерою Полиархидой,
Много стяжавшей добра телом прекрасным своим.
Носсида
Сила предательских кубков вина и любовь Никагора
К ложу успели вчера Аглаонику склонить.
Нынче приносится ею Киприде дар девичьей страсти,
Влажный еще и сейчас от благовонных мастей:
Пара сандалий, грудные повязки — свидетели первых
Острых мучений любви, и наслажденья, и сна.
Гедал
Анигриады, бессмертные нимфы реки, где вы вечно
Розовой вашей стопой топчете дно в глубине,
Радуйтесь и Клеонима храните, богини! — Ксоаны[461]
Эти прекрасные здесь, в роще, поставил он вам.
Миро
Вы, героини, жилицы высокой Ливийской вершины,
Шерстью мохнатою коз свой облачившие стан,
Богорожденные девы, примите дары Филенида —
Связки колосьев, венки свежей соломы, что он
Как десятину свою вам от веянья хлеба приносит.
Будьте, страны госпожи, рады и этим дарам.
Никенет
Бросив свое ремесло, посвящает Палладе-Афине
Ловкий в работе Ферид эти снаряды свои;
Гладкий, негнущийся локоть, пилу с искривленною спинкой,
Скобель блестящий, топор и перевитый бурав.
Леонид Тарентский
Восемь высоких щитов, восемь шлемов, нагрудников тканых,
Столько же острых секир с пятнами крови на них,
Корифасийской Афине — от павших луканов[462] добычу —
Сын Евантеев принес, Гагнон, могучий в бою.
Леонид Тарентский
Эти большие щиты от луканов, уздечки и копья,
Бьющие в оба конца, гладкие, сложены в ряд
В жертву Палладе. Тоскуют они по коням и по людям,
Но и людей и коней черная смерть унесла.
Леонид Тарентский
Посох и пара сандалий, добытые от Сохарея,
Старого киника, здесь, о Афродита, лежат
С грязною фляжкой для масла и с полною мудрости древней
Очень дырявой сумой — или остатком сумы.
А положил их в обильном венками преддверии храма
Радон-красавец за то, что полонил мудреца.
Леонид Тарентский
Тайная,[463] кротко прими в благодарность себе от скитальца,
Что по своей бедноте мог принести Леонид:
Эти лепешки на масле, хранимые долго оливы,
Свежий, недавно с ветвей сорванный фиговый плод,
Малую ветку лозы виноградной с пятком на ней ягод,
Несколько капель вина — сколько осталось на дне…
Если, богиня, меня, исцелив от болезни, избавишь
И от нужды, принесу в жертву тебе я козу.
Леонид Тарентский
О Артемида, богиня, что лук и каленые стрелы
Долей избрала своей, прядь завитую волос
В храме твоем благовонном оставила в дар Арсиноя,
Дочь Птолемея,[464] тебе, — дивных кудрей своих прядь.
Дамагет
Эпитафии
Милый мой друг. О тебе я не плачу: ты в жизни немало
Радостей знал, хоть имел также и долю скорбей.
Филет Косский
Археанасса-гетера зарыта здесь, колофонянка.
Даже в морщинах у ней сладкий ютился Эрот.
Вы же, любовники, первый срывавшие цвет ее жизни.
Можно представить, какой вы пережили огонь!
Асклепиад
Что, моряки, меня близко к воде вы хороните? Дальше
Надо землей засыпать тех, кто на море погиб.
Жутко мне шуму внимать роковой мне волны. Но спасибо
Вам, пожалевшим меня, шлю я, Никет, и за то.
Посидипп
Архианакт, ребенок трех лет, у колодца играя,
В воду упал, привлечен к ней отраженьем своим.
Мать извлекла из воды его мокрое тельце и долго
Глаз не сводила с него, признаков жизни ища.
Неоскверненными нимфы остались воды; на коленях
Лежа у матери, спит сном непробудным дитя.
Посидипп
Громко засмейся, прохожий, но также и доброе слово
Молви, смеясь, обо мне. Я сиракузец, Ринфон,[465]
Муз соловей я не крупный, а все ж из трагических шуток
Плющ я особый себе понасрывал для венка.
Носсида
460
Стр. 316.
461
462
Стр. 317.
464
465
Стр. 320.