Овцы, щиплите смелей зеленую свежую травку:
Прежде чем кончите вы, подрасти успеет другая.
Живо! Паситесь, паситесь, наполните вымя полнее.
70 Пусть будут сыты ягнята; остаток заквасим в корзинах.
Дафнис, тотчас подхватив, отвечал своей песнею звонкой.
Раз густобровая дева, увидевши возле пещеры,
Как своих телок я гнал, закричала: «Красавец, красавец!»
Я ж ни словечка в ответ не сказал ей, ни шутки забавной;
В землю потупив глаза, пошел я своею дорогой.
Сладок мне голос коровы, и сладко ее мне дыханье.
Сладко мне летом дремать близ потока под небом открытым.
Желуди — дуба краса, для яблони плод — украшенье,
Матка гордится теленком, пастух же — своими стадами.
80 Кончили мальчики песни, и так козопас им промолвил:
«Дафнис, уста твои сладки, на диво твой голос приятен,
Сладостней пеньем твоим наслаждаться, чем сотовым медом.
Вот — получи же свирель. Добился ты в пенье победы.
Если б меня, козопаса, ты мог научить этим песням,
Козочкой я за ученье тебя наградил бы безрогой,
Той, что своим молоком через край наполняет подойник».
Мальчик так рад был победе, что громко в ладоши захлопал,
В воздух подпрыгнул, как юный олень, завидевший матку.
Грустно поникши, другой отвернулся с печалью на сердце,
90 Громко рыдая, как будто невеста пред свадьбою близкой.
Первым меж всех пастухов с той поры стал славиться Дафнис,
Скоро, совсем молодым, он женился на нимфе Наиде.
Идиллия X
РАБОТНИКИ, ИЛИ ЖНЕЦЫ
Эй ты, дружище Букай, что с тобой приключилось, злосчастный?
Полосу прямо вести[103] ты, как вел ее прежде, не можешь,
Вровень с соседом идти разучился и сзади плетешься,
Словно за стадом овца, уколовшая ногу о кактус.
Что же ты думаешь делать, бедняжка, и в полдень и к ночи,
Если уже поначалу не режешь колос под корень?
Жнец неустанный Милон, словно камня обломок упорный!
Ты никогда не томился о ком-нибудь, кто недоступен?
Очень они мне нужны! И на что это людям рабочим?
10 Ночи без сна проводить никогда от любви не случалось?
Пусть не случится вовек! Пусть собака не пробует мяса![104]
Я же, Милон, ты подумай, одиннадцать дней, как влюбился!
Хлещешь вино ты из бочки,[105] а мне и на уксус не хватит.
Но уж зато от работы на поле отбился я вовсе.
Что ж за девчонка тебя так замучила?
Дочь Полибота: Гиппокиона жнецам она песни на флейте играет.
Бог наказал дурака! Вот нашел-то, так долго искавши!
Будет об тело тебе саранча эта ночью тереться.
Вот уже начал смеяться! Но слеп не только ведь Плутос,[106]
20 Также и Эрос безумец; поэтому зря не болтай ты.
Я-то не стану болтать. Но вяжи-ка ты сноп поживее,
Спой нам любовный напев о красотке, и тотчас работа
Станет спориться у нас; ты прежде ведь в пении смыслил.
Стройную девушку вместе со мною вы, Музы, воспойте;
Если за что вы беретесь, богини, то все удается.
Ах, моя прелесть, Бомбика! Тебя сириянкой прозвали,
Солнцем сожженной, сухой, и я лишь один — медоцветной.
Темен цветочек фиалки и цвет расписной гиацинта,
Первой красою венков их, однако же, каждый признает.
30 Козочка ищет травы, и гоняется волк за козою,
Плуг провожает журавль, а я — на тебе помешался!
Эх, кабы мог обладать я неслыханным Креза богатством!
Я Афродите бы в дар нас обоих из золота отлил.[107]
Яблоко дал бы тебе или розу и флейту я в руки,[108]
Мне самому новый плащ с амиклейскою парой сандалий.[109]
Ах, моя прелесть, Бомбика! Точеная кость — твои ножки,
Голос — пьянящий, как трихн;[110] описать тебя всю я не в силах.
Вот уж не знал никогда, что Букай-то наш этакий мастер!
Здорово как подогнал, рассчитавши, он слово к напеву!
40 Жаль мне себя! Бородою оброс я, а проку в ней мало.
103
Ст. 2.
104
Ст. 11.
105
Ст. 13.
106
Ст. 19.
107
Ст. 33.
108
Ст. 34.
109
Ст. 35.
110
Ст. 37.