С нимфами вместе возникли, а также и всякие гады.
Пел и о том, как сперва Офион и с ним Евринома
Океанида над снежным Олимпом владыками были,
Как, побежденный насильем, он отдал почетное место
Крону, и Рее — она, и как в глубь Океана низверглись.
Те ж средь Титанов, блаженных богов, лишь дотоле царили
Зевс пока не возрос, пока, по-младенчески мысля,
Жил он в Диктейской пещере, киклопы ж, земли порожденье,
510 Силу его укрепить не успели грозным перуном,
Громом и молнией, коими множится Зевсова слава.[306]
Спел, и умолкнуть формингу заставил и дивный свой голос.
Но хоть и смолк он, по-прежнему голову долу склоняли
Спутники все, напрягши свой слух, пребывая в безмолвном
Очарованье. Так внедрилось в них обаяние песни!
Следом за тем, невдолге, растворив возлиянье для Зевса,
Стали, как должно, его проливать на алтарь, где горели
Жертв языки, а потом опочили в сумраке ночи.
Только лишь ясные очи сверкающей Эос взглянули
520 На Пелиона утес обрывистый, и о спокойный
Мыс ударять стал прибой волнуемой ветром пучины,
Тифис восстал ото сна и тотчас товарищей начал
Он побуждать, чтоб взошли на корабь и наладили весла.
Страшно Пагасский залив загудел, и Арго пелионский
Воплем ответил ему, поспешая в дорогу пуститься, —
Ибо священный брус из додонского дуба[307] Афина
Вделала в судно свое, в середину самую днища.
Сразу один за другим на палубу всходят герои:
Как жеребьевка решила, назначив каждому место,
530 Так, благочинье блюдя, при своих они веслах садятся.
Посередине Анкей и Геракла могучая сила
Сели. А рядом с Гераклом дубина лежала, и гнулось
Днище ладьи под пятою его… Втащили причалы,
Стали на волны вино возливать. Язон со слезами
Очи свои от родимой земли оторвал. А герои
Словно как юноши те, что Фебу в честь хороводы
Или в Пифоне ведут, иль в Ортигии, иль над Йеменом,[308]
Вкруг алтаря под формингу и разом все вместе о землю,
Стройный порядок блюдя, ударяют быстрой ногою,
540 Так и они под кифару Орфееву веслами били
По ненасытного моря равнине, и волны плескались.
Пеной то здесь покрывалось, то там темноцветное море,
Страшно кипя и бушуя под силой мужей многомощных.
Несся корабль, и сверкали под солнца лучами, как пламя,
Снасти, и след его вдаль бороздою белой тянулся,
Словно заметная глазу тропинка на луге зеленом.
С неба высот в этот памятный день все боги глядели
И на корабль, и на мощь богоравных мужей, что по морю
Плыли тогда, словно все на подбор. Пелионские нимфы
550 Также с горных вершин, удивления полны, взирали
И на созданье Афины итонской,[309] и на героев,
Как налегали они на весла могучей рукою.
Даже Хирон Филирид с горы высокой спустился
К самому морю, и здесь, где волна разбивается в брызги,
Ноги свои омочил и, подняв тяжелую руку,
Слал уезжавшим привет и желал им возврата без скорби.
С ним и супруга была, она на руках поднимала
Сына Пелея, чтоб был Ахиллес родителю виден.
Только лишь сзади остался изогнутый берег залива,
560 Только лишь вывел Арго искусно Тифис разумный,
Тифис, Агния сын, который рукою умелой
Гладко отесанный руль держал, чтобы править им твердо,
Сразу высокую мачту в гнезде они утвердили
И закрепили ее, с двух сторон натянувши канаты,
И паруса распустили, до верха мачты их вздернув.
Ветер шумящий на парус подул; на помостах шипами
Гладкими в разных местах канаты они закрепили.
Тут, покуда они Тисейский мыс[310] огибали,
Сын Эагра запел под кифару стройную песню,
570 Дочь всеблагого отца прославляя в ней, Артемиду,
Что об утесах прибрежных печется этих и вместе Землю
Иолка хранит. Меж тем из глубокой пучины
Всплыли дельфинов стада, вперемешку огромных и малых,
Прыгая, вслед за ладьей понеслись они влажной дорогой.
Как по следам пастуха-селянина несчетной чредою
Тянутся овцы к закутам, травой насытившись вволю,
Он же идет впереди, играя на звонкой свирели
Дивно звучащую песнь пастушью, — так же дельфины
Вслед кораблю поспешали, гонимому ветром попутным.
580 Вскоре пеласгов земля многонивная скрылась в тумане.
Вот миновали герои уже Пелионские скалы,
Вдаль уносясь непрестанно; сокрылся и мыс Сепиадский;
Вот показался средь моря Скиаф, и за ним — Пересия,
306
Ст. 496-511. Эта Орфеева песнь имитирует древние сказания о происхождении вселенной, как они представлены у Гесиода, а позднее в поэме Эмпедокла «О природе».
307
Ст. 526.
309
Ст. 551.