Она аккуратно подбирала слова, чтобы они звучали убедительно. Грин должен был поверить в то, что ей действительно известно нечто важное. На вид он оставался невозмутимым.
– Какие доказательства раздобыл Дейли?
– Записи еще кое-каких разговоров. Он разместил «жучки» в личном кабинете вице-президента. Для него это не составило большого труда, поскольку, помимо всего остального, в его обязанности входило не допустить прослушки высоких государственных чинов посторонними лицами. Судя по всему, вице-президент связан с орденом Золотого Руна. Его глава Альфред Херманн устроил так, что президентский самолет будет сбит ракетой. Он заручился содействием людей Бен Ладена.
– Стефани, это чудовищные обвинения. Я надеюсь, Дейли имел очень серьезные доказательства.
– Ты сам называл администрацию большой выгребной ямой и говорил, что хочешь врезать по всей этой публике. Вот он, твой шанс.
– Как мы сможем это доказать?
– Записи находятся здесь. Дейли рассказал мне о них. По его словам, они с головой выдают всех, кто вовлечен в заговор. Когда его машина взорвалась, мы как раз собирались ехать сюда.
Грин стоял у лестницы – на том самом месте, на которой накануне находились Дейли и Хизер Диксон. Он глубоко задумался. Затеянная им игра висела на волоске. И все же, несмотря на то что этот человек солгал ей относительно Торвальдсена и не сообщил президенту ничего из того, что удалось узнать Хенрику, Стефани были необходимы более весомые доказательства его предательства.
– Я знаю, где он спрятал эти записи, – проговорила она. Наконец в глазах Грина вспыхнул интерес. Кассиопея находилась у окна, вне поля их зрения.
Стефани провела Грина в кабинет-нишу, где стоял маленький письменный стол и узкие книжные полки. На одной из полок шеренгой выстроились CD-диски в пластмассовых коробках. Все это была инструментальная музыка разных народов, среди которой имелись даже грегорианские песнопения. Стефани взяла одну коробочку – «Тибетские чудеса» – и открыла ее. Внутри вместо музыкального диска лежал другой. Она вытащила диск из коробочки и произнесла:
– Он предпочитал держать подобные вещи под рукой.
– Что на нем? – спросил Брент Грин.
– По его словам, неопровержимые доказательства того, кто входит в число заговорщиков. Он говорил, что следы ведут так высоко, что дух захватывает.
От напряжения нервы Стефани дрожали, как струны. Грин молчал.
– Зачем ты сдал Александрийское Звено?
– Я уже говорил тебе. Чтобы выявить предателя. И это принесло результаты. Нам удалось кое-что выявить, например связь Пэм Малоун с израильтянами. Утечка этой информации заставила все задвигаться, запустить цепь событий.
– Ты имел к ней доступ?
– К чему все эти вопросы, Стефани?
– Я не подозревала о том, что тебе вообще известно об Александрийском Звене, и уж тем более о том, что он может являться приманкой для израильтян.
Грин склонил голову набок и с любопытством посмотрел на женщину.
– Перекрестный допрос, – проговорил он. – Чего-чего, а этого я не ожидал.
Стефани не собиралась давать ему передышку. Во всяком случае, не сейчас.
– Во время нашего первого разговора на эту тему ты дал понять, что намеренно организовал утечку этого файла, что в нем не было ничего важного, за исключением того, что Малоуну известно местонахождение Хаддада. И тем не менее ты упомянул об Авраамовом завете. Откуда тебе стали известны детали?
– Файл не являлся таким уж засекреченным.
– Вот как? Дейли считал иначе. Он говорил, что содержавшаяся там информация была редкостной и неизвестной почти никому, за исключением горстки высокопоставленных людей. – Стефани подбавила в свои слова дерзости. – Ты не входил в их число. И все же тебе было известно чертовски много.
Грин вышел из кабинета и вернулся в гостиную. Стефани последовала за ним. Кассиопея исчезла. Стефани с тревогой огляделась.
– О ней позаботились мои помощники, – сообщил Грин.
Ей не понравилось, как прозвучала эта фраза.
– А кто позаботится обо мне?
Грин сунул руку за отворот пиджака и достал пистолет.
– Это придется взять на себя мне. Но сначала я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз.
– Чтобы выяснить, как много я знаю? Что известно Кассиопее? Кому-то еще?
– Вряд ли ты можешь рассчитывать на помощь, Стефани. В конце концов ты не пользуешься особой любовью в правительственных кругах. Дейли пытался заручиться твоей поддержкой, но у него не вышло.
– Твоя работа?
Грин кивнул.
– Мы начинили его машину взрывчаткой и ждали подходящего момента. Еще одна атака террористов на свободный мир. Она началась со смерти Дейли и закончится с гибелью Дэниелса. Эту страну охватит лихорадка.
– Которую использует вице-президент после того, как его приведут к присяге. Тогда ему, в свою очередь, понадобится вице-президент – и тут на сцену выходишь ты.
– Нам предоставляется не так много шансов выдвинуться, Стефани, и, когда это происходит, нужно пользоваться любой возможностью. В кризисной ситуации я окажусь оптимальным кандидатом на этот высокий государственный пост. Моя кандидатура не вызовет возражений ни у кого.
– Как патетично звучат твои слова!
Грин покаянно развел руками.
– Признаю это. Почему бы и нет, ведь тебе, в конце концов, осталось жить всего несколько минут. Кстати сказать, тебе отводилась роль еще одной жертвы террористов. Когда ты появилась в ресторане, я решил добавить к общей картине еще один дополнительный штрих, но тебе каким-то образом удалось уйти от посланных следом людей. Мне до сих пор неизвестно, как у тебя это получилось.
– Хорошая подготовка. Без нее – никуда.
Он одарил ее холодной улыбкой.
– Этот твой талант я упустил из виду.
– Ты хоть понимаешь, что задумал? Преднамеренное убийство законно избранного президента!
– Это называется государственной изменой, но Дэнни Дэниелс – слабый и некомпетентный человек, которые не знает, что лучше для страны. Он на стороне Израиля всегда и во всем. Одно только это связало нас по рукам и ногам на Ближнем Востоке. Америке пора поменять прежних любимчиков на новых. Арабы могут предложить нам значительно больше.
– И сделать это вы предполагаете за счет Александрийского Звена?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Это станет проблемой нового президента, и он утверждает, что держит все под контролем.
– Ты так глубоко влез во все это дерьмо?
– Я бы не назвал «дерьмом» пост вице-президента Соединенных Штатов. Благодаря моему ощутимому вкладу в переход власти мои отношения с новым президентом будут особенными: большая ответственность и малая публичность.
Стефани указала на пистолет.
– Ты собираешься убить меня?
– А что мне остается? CD-диск, который ты держишь в руках, наверняка содержит улики против меня. Я не могу допустить, чтобы это выплыло наружу, и поэтому не могу отпустить тебя.
Стефани судорожно думала о том, куда забрали Кассиопею и что с ней могло произойти. События пошли вразрез с их первоначальным планом, и она не ожидала, что Грин сам возьмется за оружие. Одна только мысль буравила ее мозг: во что бы то ни стало протянуть время.
– Меня застрелит генеральный прокурор Соединенных Штатов Америки?
– Я размышлял об этом целый день и наконец пришел к выводу, что выбора у меня нет.
– А как же все те христианские ценности, о которых ты так часто говорил?
– Мы оказались на войне, и правила изменились. Теперь речь идет о том, чтобы выжить, Стефани. Я уже говорил тебе, что прослушал записи тех разговоров, которые были на флэш-картах Дейли. Руководитель аппарата вице-президента много – чересчур много! – разглагольствовал о двадцать пятой поправке к Конституции, процедуре передачи президентской власти. Это не преступление, но может вызвать ненужные вопросы. Дейли, несомненно, собирал улики. На том диске, который сейчас у тебя, содержится еще больше всего. Он должен исчезнуть. Твоего тела, разумеется, никогда не найдут. В посольстве Саудовской Аравии уже ждет гроб. Один из их сотрудников умер, и родственники хотят похоронить его на родине. Ты совершишь полет специальным дипломатическим рейсом в самой что ни на есть тесной компании с этим беднягой.